Адептус Астартес: Омнибус. Том II

В доказательство он отпихнул несколько загадочных предметов, о назначении которых Риар никогда бы не смог догадаться, взял инфопланшет и победно взмахнул им перед носом апотекария.

— Вот видишь? — сказал он. — Именно там, где оставил.

Еще в свою бытность неофитом Коррелан проявил недюжинный талант к технике и безошибочную способность умиротворять беспокойных духов. Временами нелегко было поверить, что человек с такой пламенной душой может выказывать такое терпение по отношению к упрямым служителям Омниссии. Он прошел обучение у Адептус Механикус Марса пять лет назад и с тех пор служил вместе с капитаном Арруном. Коррелан трудился в поте лица и с большим усердием, а в бою технодесантник сражался не хуже, чем управлялся в мастерской.

Коррелан отличался искренностью, все его эмоции явственно читались на мальчишеском, еще не отмеченном шрамами лице. Пусть настроение у него зачастую бывало непредсказуемым, но способности технодесантника были неоспоримыми. Из-за склонности к неповиновению и резким перепадам настроения с ним бывало непросто найти общий язык — на что не переставал жаловаться магистр кузницы.

— Эмоции, Коррелан, — напоминал он, — излишни для чистоты машины. Ты должен научиться подавлять столь низменные мысли и чувства.

Это слова юный технодесантник так и не принял близко к сердцу. Магистр кузницы не стал прикладывать дальнейших усилий, зная, что со временем обстоятельства и растущее чувство единения с Омниссией изменят юношу.

Риару он нравился. Апотекарий уважал честность и прямолинейную натуру молодого воина, поэтому в определенном смысле взял Коррелана под свое крыло, не в последнюю очередь ради блага проекта.

Случалось, Коррелан горячился, переоценивая свои возможности, и был почти готов признать поражение. То, что они пытались совершить здесь, выходило за пределы прежних достижений Серебряных Черепов. Воображению не поддавался тот объем работ, который ждал их впереди, — и когда дни, а потом недели безрезультатных исследований и проваленных опытов превратились в месяцы, неудача стала выглядеть не столь уж маловероятным исходом.

В такие мрачные моменты юного воина вдохновлял и поддерживал Риар. Насколько бы разными они ни были, после десятилетий совместной работы их связывали узы настоящей дружбы и взаимного уважения.

Дэрис Аррун, возможно, обладал многими недостатками — и высокомерием, и гордыней в числе прочих. Но также он отлично умел разбираться в людях. Совсем не случайно апотекария Риара отправили в четвертую роту перед началом проекта «Возрожденный». Его хладнокровие и уравновешенность стали отличным противовесом пламенной натуре Коррелана.

Технодесантник направился к дальней стене мастерской и приложил ладонь к биометрическому сканеру, закрепленному на стене. С низким гулом и лязгом древних механизмов дверь неохотно распахнулась, впуская их в зал Возрожденного. Помещение находилось точно между мастерской и апотекарионом, чтобы в случае необходимости сюда могли легко попасть оба космических десантника.

Эта комната также была заполнена до предела, но на этот раз сервиторами, а не разным хламом. Едва воины шагнули внутрь, механическое жужжание лоботомированных слуг ордена усилилось. Глухими, лишенными эмоций голосами они стали предоставлять отчеты.

Их слов не смог бы разобрать никто, кроме космических десантников, и Коррелан с Риаром без усилий извлекли нужные сведения.

Группа техножрецов неуклюже передвигалась через неприбранный зал. Одни бормотали литании, едва различимые среди жужжания сервиторов, другие, с фиалами в руках, смазывали различные детали оборудования, обмакивая пальцы в освященное масло. Все эти действия были для Риара полнейшей загадкой, но отлаженность процесса снова наполнила апотекария гордостью за собственную причастность к проекту.

Каждый, от простого служки до апотекария, имел особую цель — все трудились ради единственного объекта, возвышающегося в зале.

В самом центре помещения, заключенный в прозрачную, узкую камеру, скорее даже бак, который поднимался от пола до потолка, находился Возрожденный. Массивная фигура с чрезмерно развитой мускулатурой и немного лошадиным лицом Адептус Астартес слабо шевелилась внутри. Его держали прямо, почти стоя, руки вытянуты по бокам, несколько зажимов ограничивали до минимума его движения.

Бак был заполнен студенистой, на вид липкой жидкостью, которая полностью покрывала существо. Она обволакивала его тело, придавая смуглой коже неестественный блеск. Его руки и ноги отделили у локтевых и коленных суставов и заменили протезами, походившими на конечности силового доспеха Марк VII, предпочитаемого Серебряными Черепами.