Адептус Астартес: Омнибус. Том II

Мазурн с удовольствием расположился на диване. Не все астропатические станции были такими комфортными как физически, так и психически. Он удовлетворенно вздохнул. Когда он был охвачен агонией во время слияния душ, его глаза обжигала психическая мощь Императора. Однако он был слишком стар, чтобы ставить эту боль на первое место в своих мыслях.

— И все же я здесь, — пробормотал он. — Я все еще здесь.

Он всегда был готов к тому, что его сообщение могло быть последним посланием, которое могло позволить себе его слабое тело. Каждый день уверенность в этом лишь возрастала.

— Я добросовестно выполняю свои обязанности, — говорил он. — Но когда-то это закончится.

Он откинул собственные мысли в сторону и полностью скончентрировался на своей миссии. Перед ним открылось многообразие миров.

Мазурн составил каркас сообщения. Откинувшись на диване, он сложил последнюю часть письма.

Его мысли уносились вдаль от ледяного Эктора и его Стального Пояса. Это чувство было похоже на сочетание боли и вожделения, эхо его слияния со Святой Террой. Он научился переносить это состояние. Мазурн гордился своими незаурядными способностями, данными ему самим Повелителем Человечества. Он поглощал атмосферу космоса, обрывки сообщений, посланных другими астропатами. На краю Валеданской системы горящей точкой мерцал «Вихрь отчаяния», красивый и смертоносный. Он был источником эха из прошлого и будущего. Рай словно разверзся перед астропатом, и Мазурн уже в тысячный раз подумал о том, что потеря зрения стоила подобного дара.

Сообщение отправлялось согласно определенной психической последовательности.

Перед взором псайкера возникла шахматная доска с фигурами из красного гранита. Капеллан Горт, Магистр Рекрутов Раанкин и двадцать десантников Ордена Багровых Кастелянов, составлявшие гарнизон Эктора. Перед ними, одиннадцать одинаковых детей без лица взбирались по городским стенам миниатюрных замков. На доску падал снег — его собственное видение Эктора. Разум астропата проигрывал сообщение, проецируя его, в виде образа, на приемник на «Цитадели».

Мазурн снова оказался в своем детстве, когда он использовал птиц для отсылки сообщений. Он посмотрел в небо, взглядом провожая удаляющегося крылатого посланника. Удовлетворенный, астропат начал выходить из транса.

Что-то заставило его остановиться. Его обостренное подсознание зафиксировало одну деталь, которую не засекли высшие слои разума. Сам Император в этот день обратил его внимание на эту деталь, как потом скажет капеллан Горт.

Астропат приостановил выход из транса и попытался просканировать пространство за кораблем. Здесь, в южных уголках галактики, галактический пояс был менее глубоким. Для Мазурна было очень сложно разглядывать галактику как трехмерный объект, большинство сообщений отправлялись на дальние расстояния. Конечно, в пространстве не существовало такого понятия как «направление». Сообщения посылались единым потоком, но разум Мазурна мог создавать определенный порядок отправки.

Количество сообщений, передававшихся позади корабля, было намного меньше, чем с других направлений. Они были далеко от Терры, но сообщения все равно должны были передаваться. И, тем не менее, Мазурн ничего не чувствовал.

Астропат огляделся по сторонам в поисках сообщений, но обнаружил то, что почти ожидал увидеть: огромную черную стену. Его разум не мог пробиться сквозь нее, и он не чувствовал психические сообщения других псайкеров. Яркое сияние Астрономикона, на которое он старался не смотреть, становилось все сильнее, а над самим Астрономиконом нависло палящее солнце.

С нарастающим чувством страха, Мазурн взглянул вглубь тьмы.

Террор овладел им, инородный ужас проник в его сознание. Он был астропатом высшего ранга, избранным на службу Адептус Астартес и способным осуществлять опасную пересылку сообщений. На этот раз все было очень плохо.

За этой стеной находилось что-то древнее, огромное существо, чьи масштабы выходили за рамки пространства и времени. Оно рассекало варп, словно гигантский корабль — море, невозмутимое и уверенное в своем направлении.

Все психические эманации разбивались вдребезги о головную волну существа. Ужасный чужеродный голос разрывал небеса, углубляясь в разум Мазурна. Он воздвиг сильнейшие психические барьеры, но они разрушалась под натиском пришельца, словно песочные замки.

Прежде чем его полностью поглотила эта стена, единственным желанием астропата было — убежать как можно дальше.

А затем стена начала душить его, и на мгновение все потемнело.

Мазурн очнулся через час. Кровь, капавшая из носа, покрыла его губы. Голова болела. Он заставил себя подняться, и его вырвало на пол. Астропат глубоко вздохнул, пытаясь сдержать очередной приступ рвоты. Снизу прибежали обеспокоенные сервы. По исходящей от них ауре ужаса Мазурн понял, что второй астропат скончался. Он лежал на диване, лицо исказилось от ужаса.

— Сколько адептов находится в Палате Приема Сообщений? — спросил один из сервов.