Адептус Астартес: Омнибус. Том II

Ночью, дрожа от холода рядом с костром, среди разбросанных вокруг мертвых тел, мальчик лежал с открытыми глазами, глядя в темное небо. Тучи рассеялись, и он мог различить знакомые созвездия. Время от времени мальчик замечал метеорит и время от времени был уверен, что видит нечто другое, движущееся во мраке между звезд. Блестели новые созвездия, перемещающиеся четким строем. Мальчик поймал себя на том, что размышляет о живущих в этой черной пустоте. О тех, кто путешествует в космических кораблях размером с целый город от системы к системе, неся с собой имперского орла и страшное оружие вроде огромного болтера, который он нашел на поле боя. Интересно, как это — жить такой жизнью?

Он поднялся посреди ночи, слишком возбужденный и проголодавшийся, чтобы спать. Отступив от костра, паренек включил свой маленький фонарик — испытанное средство против страха, которое ему подарили, когда он был совсем еще малышом. Он начал спускаться по каменистому, изрытому выстрелами склону, усыпанному скрюченными, разлагавшимися телами. Мальчик не чувствовал страха, только любопытство и растущее возбуждение. Он спускался все ниже. Кроме желтого луча от его фонарика, мир освещался только светом далеких звезд.

Но было и еще что-то. Слева мальчик заметил какое-то мерцание — то вспыхивающий, то гаснущий красный огонек. Заинтригованный, он направился к источнику света, на всякий случай вытащив нож из ножен на поясе. Пригнувшись, он крался вперед — так же беззвучно, как во время охоты в этих холмах со старым отцовским лазганом. Несколько раз огонек гас надолго, но мальчик терпеливо дожидался, пока тот вновь загорится. Светлячок мерцал у подножия высокого зазубренного утеса, черной тенью выступавшего на фоне звездного неба.

Что-то, наполовину погребенное под щебенкой, блеснуло, отразив свет фонарика. Это был шлем — громадный, под стать великану. Он выглядел почти как огромный череп. Глазницы закрывали две линзы: одна расколотая, а во второй вспыхивал тот самый мерцающий багровый огонек. Мальчик встал на колени и осторожно постучал по шлему рукояткой ножа. Раздалось шипение статики, и шлем чуть дрогнул, заставив ребенка отпрянуть в ужасе. Он понял, что нашел не просто шлем. Под камнями лежало тело. Сбоку виднелся большой полукруглый предмет — мальчик с легкостью уместился бы в нем — с выведенным белой краской изображением двуострой секиры. Наплечник, изготовленный для гиганта.

Парнишка принялся лихорадочно царапать и переворачивать камни. Те, что поддавались, он откатывал в сторону, и очертания погребенного под обломками тела проступали все отчетливее. Под шлемом блеснуло серебряное пятно, и мальчик увидел сверкающие крылья, выгравированные на широком нагруднике. Между крыльями был изображен череп. Ребенок уставился на находку, приоткрыв рот. Перед ним был не злодей Хаоса, не закованный в броню еретик. Он нашел одного из них. Одного из Астартес, о которых говорил его отец.

«Павший Ангел», — подумал мальчик.

— Папа! — закричал он. — Папа, иди скорее сюда и посмотри на это!

Большая часть ночи ушла у них на то, чтобы откопать заваленного камнями великана. С рассветом дождь пошел снова, смывая грязь и спекшуюся кровь с доспехов. Броня блеснула в солнечных лучах. Темно-синий металл, цвета вечернего неба, не считая серебристо-белых крыльев на груди. Отец и сын стояли на коленях рядом с Астартес, тяжело отдуваясь. Доспех воина был покрыт вмятинами и пробит в нескольких местах. Из трещин торчали оборванные провода. На бедре чернело пулевое отверстие, и кое-где пластины брони погнулись, смятые некой невообразимой силой. Темно-синяя краска с них слезла, обнажив металл.

Мужчина вытер лоб, оставив на коже полоску грязи.

— Помоги мне снять шлем, малыш, — посмотрим, что там под ним.

Они ощупали пальцами шов между шлемом и доспехом, избегая смотреть на неподвижную свирепую маску. Более проворные пальцы мальчика первыми наткнулись на две точки, поддавшиеся давлению. Последовали два щелчка, шипение и громкий треск. Распределив между собой вес, мужчина и мальчик с усилием приподняли шлем и сняли его. Металлическая сфера откатилась в сторону, зазвенев по камням, — а отец и сын уставились в лицо Астартес.

Кожа у него была бледной, словно ее редко касался солнечный свет, и туго обтягивала удлиненный крупнокостный череп. Лицо космодесантника было определенно человеческим, но с непомерно увеличенными чертами — словно лицо гигантской статуи. Над одной бесцветной бровью поблескивала металлическая заклепка. На обритой наголо голове Астартес бугрились старые шрамы и уже начали отрастать темные жесткие волосы. Правого глаза не было — его выбило выстрелом, расколовшим линзу шлема, — но рана уже заросла, заполнившись красной соединительной тканью.

А затем левый глаз Астартес открылся.