Адептус Механикус: Омнибус

— Друг мой, — зазвучала бинарная гармония голоса Роттла, — я пришел с миром, как, несомненно, каждый из нас. — Он указал на Бойню, видневшуюся через ближайшее обзорное окно, затем обвел рукой пусковую галерею. За спиной архимагоса находились несколько сильно аугметизированных адептов Механикус, техножрецов и сервиторов, а также несколько перебирающих лапами писцов-пауков и мерно гудящий сервочереп. — Вы знаете, что именно запускаете на Бойню?

— Пожиратель Жизни, — ответил Слейн.

Ответ Роттла прозвучал как цифровая какофония. Капитану показалось, что это смех. Еще один появившийся из заглубленного «ошейника», изогнулся в некое оригинальное подобие дисплея и выдал голографическое изображение фосфоресцирующей жидкости. Хотя изображение иногда дрожало и мерцало, жидкость была красивой, матово поблескивала и, казалось, ласкала внутренние стенки сосуда мягко и сострадающе. Она казалась живой, доброй и хорошей.

— Слезы Императора, капитан Слейн, — продолжил Роттл, — модифицированный Пожиратель Жизни, который атакует не мясо и кости, а искру самой жизни. Прежний Пожиратель Жизни поглощал белок, экспоненциально размножаясь и превращая все органические вещества в огне- и взрывоопасную жижу, сжигающую все необходимые для жизни элементы. Слезы Императора забирают саму жизнь. Полагаю, Вы согласитесь, что это более эффективный способ убийства, — со стороны свиты архимагоса раздался возбужденный гомон.

— Слезы Императора — прекрасное название, архимагос, — произнес Слейн, — Оно отражает великое сострадание нашего Бога-Императора. — капитан немного помедлил, желая закончить беседу. — Император защищает, — сказал он просто, скрестил руки и ударил перчатками в нагрудные пластины, сотворяя знамение аквилы.

— А еще Он уничтожает, — продолжил Роттл. Короткие цепкие щупальца взметнулись и собрались вокруг воротника в нечто похожее на большой гребень, — Приступим?

Слейн задался вопросом, станет ли капитан судна возражать против того, чтобы отделение Канникса изрешетило несколькими сотнями болтерных зарядов этого Роттла-машину, его свиту и орудийного магистра Тагора. Если бы помещение, в котором они все находились, не было столь чувствительным к воздействиям, дерзость была бы наказана.

Но время пришло. Взревела молитвенная сирена, а вскоре ей начал вторить тяжелый перезвон пусковых колоколов.

Повсюду вокруг них, и вдоль пусковой галереи, сервиторы пробуждались от дремы-бездействия и начинали суетиться около огромных пусковых цилиндров. Отделение Канникса наблюдало за этим неподвижно и спокойно, а свита Роттла с трудом сдерживала любопытство. Особенно оживился сам архимагос биологис Иероним Роттл. Чтобы запечатлеть это мгновение, он развернул из своего «ошейника» несколько антенн и щуп с датчиками.

Улучшенное обоняние Слейна вскоре ощутило усиление запаха благовоний. В дальней камере заряжания проводились ритуалы чистоты. Пришла в действие вакуумная система, и внезапно из помещения был с большой скоростью откачан и заменен на новый весь воздух. Сервочереп Роттла, не готовый к такой буре, швырнуло на переборку и разбило на части. Архимагос был поглощен выполнением протоколов запуска, и не обратил на это внимания. Слейну было все равно.

Некоторые сервиторы замедлили вычисления, зная, что торпеды заняли свои места, а решения о целях уже приняты. Слезы Императора были готовы к запуску, и Слейн с мрачным удовлетворением подумал об образе плачущего Императора. Более слабый человек действительно мог бы заплакать, иронично подумал он, одновременно прикидывая вероятность ошибки оружейников. Новое оружие всегда было интересным, пока не заклинивало, не перегревалось или не было скопировано проклятыми Троном орками. Его размышления прервали грохот и дрожь.

Глубоко в недрах судна грохочущая ярость стремительно достигла пульсирующего, рвущего слух крещендо — и исчезла. Мягко подсвеченная вереница вирусных торпед начала свой быстрый спуск к Бойне. Снаряды блеснули в свете отдаленного солнца, сияющего в обрамляющей его черноте.

Торпеды погрузились в верхние слои атмосферы, словно в ртуть. Через обзорные окна пусковой галереи взрывы казались прекрасными, содержимое боеприпасов сверкало и переливалось в свете солнца. Хотя Слезы Императора вскоре затерялись в плотных частях атмосферы, эффект проявился немедленно. Из нижних слоев в космос вырвались большие темные облака неорганического вещества. Это были умирающие бактерии, жившие в насыщенной аммиаком атмосфере планеты. Поскольку формы жизни были тем сложнее и многочисленнее, чем ближе к поверхности планеты, темные облака растеклись по всей планете, как нефть по воде, заражая смертью каждую йоту жизни, изымая жизнь из всего сущего. Облака мертвой разлагающейся материи прорастали в космос, движимые энергией собственного уничтожения. Шахты-ульи затихли в течение нескольких секунд.

Бойня обрела покой.