Адептус Механикус: Омнибус

— Конечно, архимагос, — сказал Узуки. — Передача займет, по крайней мере, следующие десять часов, но, видите ли, я гм, проявил инициативу, к слову сказать, и перенаправил некоторые автоматические протоколы из ноосферы и распределил их на подкорку лексмеханникам. Нам больше нет необходимости оставаться здесь.

Совершенно того не ожидая, Кирано был впечатлен, но раздражающий недостаток точности в словах Узуки, оскорблял его, так что он решил стереть ему память вместе с лексмеханниками. Применять такие радикальные меры по отношению к собрату из Культа Механикус, было дурным тоном, но он должен быть уверен, что никто и никогда не узнает, что здесь произошло.

— Мы эвакуируемся, когда я решу, что мы закончили, адепт Узуки, — сказал Кирано. — Если этот проклятый адепт вообще изволит появиться.

— Он уже здесь, — сказал голос из темноты. — И я же говорил тебе приходить в одиночку.

— Ни один архимагос не путешествует в одиночестве, — сказал Кирано.

— В этом есть правда, — согласился призрачный голос. — Хорошо. Один разум, восемь разумов? Нет никакой разницы.

Фигура пряталась между двумя архивными колоннами, механизмы окуляров Кирано активно жужжали, в попытке сфокусироваться на ней.

— Адепт Немоникс? — сказал Кирано.

— Ты ожидал увидеть кого-то другого?

— Нет, но я обращался ко всем системам в этом храме, и не зарегистрировал посторонних, — сказал Кирано. — В действительности, твое присутствие не зарегистрировано вовсе, ни на одном из уровней. Как это возможно?

Фигура держалась в тенях, но Кирано не покидало тревожное чувство, что даже если он выйдет на свет натриевых ламп, он все равно ничего не увидит.

— Жизнь призрака среди машин имеет свои преимущества, — сказал смотритель данных, как будто быть невидимым для разнообразных ауспиков, встроенных во все поверхности храма-кузни, было не так уж и значимо. — В особенности то из них, что позволяет перемещаться где угодно, не оставляя при этом никаких следов.

Кирано желал знать больше, но обуздал естественную тягу к знаниям. Он отбросил эти мысли. Более важные дела привели его в это место.

— Мне понадобились услуги твоего ордена, — сказал он.

— Я знаю, — сказал Немоникс.

— Что конкретно ты думаешь что знаешь?

— Больше чем ты бы хотел, архимагос, — сказал Немоникс. — Достаточно чтобы видеть каждое твое достижения отнятое у тебя советом кузни, могу заверить тебя в этом. Но, забудем ли мы угрозы, разоблачения и контрразоблачения, хвастовство и проступки? Раскрытые темные секреты среди наших братьев культа механикус, никто не узнает, согласен?

Кирано кивнул.

— Отлично, — продолжил смотритель данных, выходя на свет. — Тогда продолжим.

Кирано вздрогнул, когда Немоникс мелькнул как негативный отпечаток на пикт-панели, как некое призрачное изображение, исчезающее за удар сердца, как будто он был дырой в пространстве в форме адепта.

— Как ты это делаешь? — потребовал Кирано.

— Если я не сказал тебе этого на Грайе, или на Триплекс Фалле, как ты думаешь, скажу ли я теперь?

Кирано обратился к своим ячейкам данных и помотал головой.

— Ты и я никогда не встречались, адепт Немоникс.

— Напротив, — сказал Немоникс, с мягким звуком, который Кирано распознал как смех. — Наши пути пересекались шесть раз до этого момента, архимагос.

— Ты ошибаешься.

— Нет, ты просто забыл, как забудешь и потом.

Теперь была очередь Кирано смеяться.

— Невозможно. Механикус никогда ничего не удаляют.

— Я удаляю, — сказал Немоникс, издав шепот на бинарном коде, его слова прозвучали как угроза и объяснение сразу. — Техножрец возле тебя, как его имя?

— Его зовут…

Слова Кирано повисли в воздухе, когда он осознал, что ничего не знает о личности техножреца. Аура ноосферы окружала человека, но содержала лишь простой машинный дух основной аугметики.

Никакой истории, ни имени, ни обозначений, ни единого следа не осталось от того человека каким он когда-то был. За мгновение, вся жизнь техножреца была удалена из всех уголков ноосферы.

Согласно представлениям Механикус, он перестал существовать.

Кирано усмирил свой гнев, когда начал подозревать что он проделывал это много раз до этого. Впервые в жизни, Кирано пожалел, что не сохранил хотя бы немного своей биологической личности.

— Теперь к делу, — сказал Немоникс, сцепляя руки за спиной, как будто полное удаление всех следов члена культа Механикус, было для него повседневной рутиной.

У Кирано было ужасное опасение, что так оно и было.

— Потеря Грифона-IV позволила дому Кадмус сорваться с поводка, — сказал Немоникс, аккуратно акцентируя там, где его начальство полагает и находится причина этой катастрофы. — Барон Райсы Роланд, эгоистично воспользовался твоим неустойчивым положением в совете кузни, чтобы отвергнуть покровительство Механикус в пользу Терры. Потеря такого важного мира-кузни, уже серьезно сказалось на твоем статусе внутри синода. А если еще позволить рыцарскому дому выскользнуть из рук, то это скорее всего приведет к твоему полному исключению из совета, возможно даже и к лишению всех званий и прав.

— Ничего особенного, — сказал Кирано, насилу скрывая удивление.