Адептус Механикус: Скитарий

Под бронепластинами, снаряжением и бионикой они были людьми. Людьми, которые были изувечены во имя Бога-Машины, служа Великому Создателю плотью, кровью и аугметикой. Когитаторы и биопластековая органика в плане экономии не могли сравниться с дешевизной человеческой плоти. Для техножречества, нуждавшегося в воинах, способных думать самостоятельно и при этом беспрекословно служить нуждам Культа Механикус, креативность человеческого мозга и мужество человеческого сердца были необходимым злом. Ибо там, где не было машинной логики, неизбежно совершались ошибки.

Оружие ксеноса было таким варварским и неуклюжим, какое могли сделать только орки: толстая длинная кость, на которую насажено лезвие из заостренного обломка металлической балки. Однако зеленокожий дикарь, владевший им, не был настроен выслушивать лекции о тонкостях конструкции оружия. Грубое лезвие просвистело прямо перед горлом Стройки и разрубило Гаскии-СпуриаIX/X. Сикарийский инфильтратор отлетел в сторону в вихре разбитой брони, жидкости из гидравлических систем и крови. Стройка видел, как биометрические данные Гаскии-Спуриа IX/X погасли вместе с жизнью инфильтратора, когда зеленый монстр добил то, что оставалось от скитария, разрубив при этом ржавую палубу.

Стройка поднял дуговые пистолеты. Выпуская из них потоки электричества, скитарий заставил ксеноса отступить. Каждое попадание электрического разряда выстрела отбрасывало назад огромную тушу твари, зеленая плоть чернела и дымилась. Когда орк поднял над головой огромную пику, Стройка выстрелом выбил оружие из дрожащих зеленых лап, дымившихся и потрескивавших от пропускаемого сквозь них электричества. Шагая вперед на своих мощных гидравлических ногах, альфа-примус стрелял в ксеноса снова и снова. Наконец два попадания прожгли грудь и остановили чудовищное сердце твари, третий выстрел, попав в лоб, поджарил мозг орка. Гигантский ксенос, пошатнувшись, рухнул, частично проломив своим телом изъеденную ржавчиной палубу.

Судя по компоновке, отсек, который зеленокожие выбрали в качестве своего общего жилища, был когда-то полетной палубой. Палубу усыпали заросшие ржавчиной груды металлолома, некогда бывшие атмосферными аппаратами давно забытой конструкции, а ниша в палубе служила ксеносам для разведения костра, в котором горел жир и жарилось мясо. На обломках и мусоре росла плесень, широко разрастаясь в сырых отсеках разбитого корабля, погребенного во льду.

Мелким зеленокожим было поручено приготовление пищи. Под их неразборчивые вопли паники, эхом раздававшиеся в сырой тьме, в отсек сбегались новые зеленые громилы — дикие орки-охотники из расположенных поблизости пещер и частично обрушившихся коридоров. Один монстр, разъяренный нейропомехами, проломился прямо через ослабленную коррозией переборку.

Инфильтраторы встретили яростную лавину зеленой плоти огнем на подавление из флешетных бластеров. Флешеты мелькали в воздухе, разрывая меховые одежды и калеча плоть ксеносов. Когда металлические стрелки вонзались в крепкую шкуру тварей, электросигнатуры наводили на цель новые флешеты, приводя орков в ярость. Зеленокожие монстры свирепо пробивались сквозь «белый шум» и град флешет, но все новые и новые металлические стрелки разрывали их плоть. Несколько орков рухнули на палубу в нейростатическом параличе. Когда они падали, инфильтраторы приканчивали ксеносов ударами тазерных стрекал.

Полетная палуба осветилась вспышками испепеляющей электроэнергии. Когда аккумуляторы дуговых пистолетов Стройки полностью истощились, он извлек их и сунул рукояти пистолетов в набедренные заряжающие устройства на своих титановых ногах. Ожидавшие там запасные аккумуляторы под воздействием пневматики автоматически вставились в рукояти пистолетов.

Снова подняв пистолеты, Стройка начал расстреливать вопящих зеленых карликов, ударами электричества загоняя их в огромный костер и, через пробоины в палубе, во тьму внизу. Несколько из них побежали, пытаясь спасти свои жалкие жизни, но Стройка застрелил их в спину. Одного зеленого уродца он превратил в содрогающийся в конвульсиях клубок электрических разрядов, дымящийся на палубе, другой мелкий ксенос от попадания взорвался фонтаном сыплющих искрами внутренностей.

Сикарийским инфильтраторам пришлось задействовать все свои силы и возможности. Как и Стройка, они двигались с неколебимой скоростью и плавностью машины. Системы целеуказания и калибраторы светились во тьме, нацеливаясь не просто на врагов, но на их предварительно рассчитанные уязвимости. Информация транслировалась. Каналы и передатчики были загружены безмолвным обменом данными о бое. Вживленное оружие реагировало на сигнал целеуказателя и побуждение истреблять ксеносов.