Адепты стужи

— На вооружении католиков-террористов из ИРА появилось оружие, которого у них никогда до этого не было. В этом году уже дважды применялся реактивный огнемет Шмель — в последний раз две недели назад, против полицейского участка, где сгорели заживо больше двадцати полисменов. Уже трижды в этом году вертолеты обстреливались из ПЗРК — раньше такого вообще не было. Про остальное я не говорю. Раньше ИРА была вооружена тем, что могла добыть в штатах, через ирландскую общину — это помповые гладкоствольные ружья, гражданские пистолеты и револьверы, немного пистолетов-пулеметов, промышленная взрывчатка, такая как динамит в шашках. Сейчас у них все больше и больше русского оружия, причем оружия не гражданского, а армейского. Автоматы Калашникова и даже новейшие Коробова, которые и в России то только начали поступать на вооружение. Снайперские винтовки всех видов, в том числе бесшумные. Гранатометы, реактивные огнеметы, ПЗРК. Это армейское оружие, обладающее чудовищной разрушительной силой — и оно применяется в густонаселенных городских районах, против наших частей, которые, по сути, являются хорошо вооруженными полицейскими. В результате — огромное количество жертв — наши солдаты просто не готовы к отражению нападения с использованием такого оружия.

— Русские начали поставлять оружие в Ирландию? — догадался Грей

— Судя по всему да, но это один аспект проблемы. Второй аспект проблемы — это те самые "адепты стужи".

— Адепты, сэр?

— Мы их так называем — священник внезапно улыбнулся, так улыбаются люди, когда вспоминают что-то для себя приятное, что-то из прошлого — адепты стужи. Попробую объяснить почему…

Священник порылся во внутреннем кармане пиджака, достал старенькую потрепанную фотографию, выложил на стол перед лейтенантом. Фотография была хоть и цветной — но старой, снятой на старой пленке. Группа мужчин, тепло одетых на фоне какого то здания, большого, серого, величественного. И… снег

— Это вы, сэр? — лейтенант ткнул пальцем в одного из мужчин

— Угадали… — священник снова улыбнулся — это действительно я, только много лет назад. Как думаете, где это снято?

— ???

— Это Москва, Николаевский вокзал — на него приходят поезда из Санкт Петербурга, их столицы. Снято едва ли не тридцать лет назад. Когда то давно, мне пришлось прожить в России несколько лет. Я не любил самолеты и приплыл в Санкт Петербург на корабле, а потом поехал на поезде в Москву, где сосредоточен их основной капитал и где я прожил пять лет. Дело было зимой — у русских очень суровые зимы, идет снег, а мороз такой, что можно замерзнуть насмерть. Как и многие туристы, я не был готов к такому морозу и, сойдя с поезда, основательно задубел, уже когда шел по перрону. Меня встречали несколько человек из консульства, они потащили меня в ближайший магазин — он очень удобно расположен рядом с вокзалом — и я купил там себе русскую шубу — тяжелое, но очень теплое одеяние из выделанного меха, его носят зимой в морозы все русские, такая у них традиция. И такую же, из меха, большую теплую шапку. Я надел эти шубу и шапку прямо в магазине, выпил две чашки горячего черного чая, которым меня угостил владелец магазина — и мне сразу стало лучше. Потом мы пошли и на память сфотографировались около вокзала. Но тут кое-что не попало в кадр. Около вокзала есть такие уличные торговцы, они продают разную еду — в том числе и мороженное. И когда мы вновь подошли к вокзалу, я заметил несколько местных мальчишек. Они были одеты намного легче чем я, у них не было не то, что меховой шапки — у них вообще не было шапки, они так и ходили по морозу с непокрытыми головами. Они подошли к этому уличному торговцу, купили у него несколько порций мороженого и побежали дальше. И они ели это мороженое, прямо в двадцатиградусный мороз, и смеялись при этом. Они смеялись, лейтенант, они ели мороженое в то время, как я отчаянно пытался согреться в своей новой одежде. Как вы думаете — что я тогда понял?

— Что русские не такие как мы? — осторожно спросил Грей

— В точку! Они похожи на нас, русские — но они совсем не такие как мы! Пока мы умираем от холода — они едят мороженое. Они живут при абсолютной монархии, у них нет даже парламента, в котором были бы представлены интересы общества — но почти никто не испытывает неудобства при этом. Их монарх воспринимается ими не как тиран и диктатор — скорее как отец, и такое положение вещей, когда он передаст трон по наследству сыну и никто не может повлиять на принимаемые им решения, воспринимается ими как нормальный порядок вещей. Они захватили нашу землю, наши колонии на Востоке много десятилетий назад — но они искренне считают ее своей. Но самое опасное — у них очень высокий уровень национализма и патриотизма. Они готовы умереть за свою страну — и не только умереть, но и убить. И убив, они будут воспринимать это как должное, их не будут мучить кошмары по ночам. Судя по всему лейтенант, они сейчас этим и занимаются. Убивают.

— О чем вы, сэр?