Адепты стужи

А сегодня — пора было уходить. Ничего еще понятно не было — но эмир своим звериным, отточенным каторгой и долгими годами подполья чутьем понял — дело проиграно. Что-то пошло не так — и пора уходить. Иначе русские замкнут кольцо — и им уже не вырваться. Уходить он собрался только с несколькими, особо приближенными к нему людьми, обрекая остальных на смерть…

Но прежде чем уйти — надо было что-то сделать с пацаном…

— Хватит! Хватит! Пошел вон, сын шакала!

Зайдя в сарай, в котором содержался юный пленник, эмир бранными словами прогнал своего подручного. Поднял стул, опрокинутый у дверцы, отряхнул его от пыли, неспешно сел. По сараю стреляли, несколько пуль проломили его стены — и утреннее солнце пронизывало его своими лучами. В воздухе неспешно плавали пылинки…

Эмир какое то время смотрел на прикованного бычьей цепью к стене пленника — потом встал со стула, подошел, посадил его у стены. Вытер белоснежным платком испачканные руки. Подвинул поближе стул.

— Для чего ты упираешься… — эмир прекрасно говорил по-русски — если ты хотел доказать мне, что являешься воином — ты мне это доказал. Мне нужны такие как ты воины — но на своей стороне. Прими ислам, стань моджахедом — и ты станешь хозяином этой земли. Ваше время прошло, это наша земля и мы не уйдем с нее — но нам нужны воины. Если честно, я даже не обижаюсь на тебя за тех шакалов, которых ты перестрелял. Ты можешь заменить их всех, эти тупые бараны сами полезли под пулемет. Но если ты не примешь ислам — я не смогу оставить тебя в живых, ведь тот, кто отвергает дават [Дават — предложение принять ислам] — тот оскорбляет Аллаха…

Пацан с трудом поднял голову…

— Ты можешь убить меня — но ты сам мертв. Просто не знаешь еще об этом…

И он расхохотался, выхаркивая кровь из переломанного рта. И что-то подсказало эмиру — что пацан прав. Словно кто-то — не иблис ли — подкравшись сзади, зашептал на ухо: ты уже мертв, ты уже мертв…

Ты уже мертв…

Отшвырнув стул, эмир в гневе вышел…

— Сколотите крест. Если он хочет остаться христианином — пусть и подохнет, как христианин!

Командир головного дозора внезапно остановился — по фронту явно работал крупнокалиберный пулемет. И работал на нем профессионал — не порол длинным очередями, расходуя боеприпасы и уродуя ствол — а стрелял короткими, экономными «тройками»: три-стоп, три-стоп. Точно также стрелял бы и он, доведись ему добраться до крупнокалиберного пулемета.

Поганое дело… Группа поднималась на террасный, заросший виноградниками холм. Уже рассвело. Пока они не были обнаружены — но если все-таки их обнаружат и начнут стрелять — сверху вниз — перестреляют как в тире, несмотря на всю подготовку. Скверное дело, однозначно…

Лейтенант показал знак "на землю" — и спецназовцы исчезли, растворились в пышной зелени виноградников…

— Шакал-Немому!

— На приеме!

— Опасность по фронту. Крупняк, визуально пока не наблюдаю!

— Принял!

— Скрытно выдвигаюсь вперед для доразведки!

— Добро!

Лейтенант огляделся — своих он различил — с нескольких метров! — только потому, что примерно знал где лежат. Молодцы…

— Вперед! И тихо!

— Внимание, наблюдаю цель! Внедорожник, на нем крупнокалиберный пулемет. До пяти объектов. В поле зрения двенадцать объектов! Ведут бой!

— Оставаться на месте, ждать основную группу!

— Принял!

В головном дозоре — два автоматчика и пулеметчик — на случай, если дело пойдет совсем уж хреново. В отличие от обычных мотострелковых частей и даже от десанта спецназ не пользуется стандартными автоматами. У обоих автоматчиков — бесшумные автоматы «Волк» калибра 9,6х45 — тяжелая пуля от снайперского патрона садится в стандартную автоматную гильзу с развальцованным дульцем. Каждый такой автомат по сути представляет собой гибрид автомата и снайперской винтовки ближнего боя — до трехсот метров баллистика прекрасная, шум от выстрела не громче хлопка в ладоши, а результат попадания тяжелой пули просто ужасающий — смерть или инвалидность, даже если и не задеты жизненно важные органы. Сейчас оба этих автоматчика ползли по террасам, скрытые пышной зеленой растительностью — чтобы накрыть противника одновременно с двух точек. Пулеметчик залег там, где они и вышли на гребень холма, чуть сдвинулся влево, осторожно, чтобы не нашуметь и не демаскироваться, начал выставлять перед собой валик из камней. Камни на террасах были разложены во множестве — ими укрывали землю, чтобы меньше испарялась драгоценная влага — да и просто виноградная лоза любила расти на каменистых почвах. А сзади уже подходила основная группа — предупрежденные головным дозором об опасности, они разбились на двойки и расходились широким клином — чтобы занять как можно более широко позиции по фронту и накрыть противника сосредоточенным огнем.