Адепты Владыки: Бессмертный 4

— А вы по какому вопросу? — не стал ни подтверждать, ни опровергать его слова. Хотя, наверняка для себя они уже всё решили.

— По поводу ограбления и вандализма в музее, — после этих слов я так и застыл. Я ожидал кого угодно, но не следователей. Охотников, магов из коалиции, посланников от Владыки, да даже если бы ко мне демоны из Ада наведались, я бы не так удивился. Это ж где я так прокололся, что меня выследили всего за несколько дней?

— Документы покажете? — не зная, что делать, решил хоть немного потянуть время. Убить я их не могу. Просто убежать, тоже. Если покину квартиру сейчас, то вернутся уже не получиться. Меня будут пасти, и забрать свои вещи не выйдет. А оставлять тут Абрахама и Дусю я не намерен. Да и Мару надо забрать. Куда же я без неё?

На мой вопрос второй мужчина хмыкнул и потянулся рукой к внутреннему карману куртки. На вид, этот следователь был старше первого лет на десять. Может, новичка тренирует, от того и молчит? Я же на его действие слегка напрягся. Кто знает, что он там сейчас вытащит? Он стоит чуть дальше и если в его руке вдруг возникнет ствол, я просто не успею ничего сделать. Максимум отпрыгну обратно за угол. Но тогда путь к квартире мне будет отрезан.

— Прошу, — мне повезло, и следователь достал из кармана не оружие, а какой-то документ.

— ФСБ? — я поднял глаза от удостоверения, осматривая своих гостей. — А где группа захвата? Мне казалось, что федеральная служба безопасности в таких вопросах не церемонится.

— Если диалог не получится, то и нас двоих вполне хватит, — ответил мне старший со слегка пресной улыбкой на лице. — Пустите в квартиру? Или тут поговорим?

— Если что-то пропадёт, напишу на вас заявление, — на полном серьёзе ответил я, отдавая корочку и перемещаясь ближе к своей двери. — Прошу. Большая комната справа.

Когда вошёл вслед за представителями закона, увидел Перлу, сидящую на диване рядом со старшим следователем. Младший же расположился в кресле.

— Присаживайтесь, — махнул он рукой, будто бы это не они ко мне пришли, а я к ним.

Я завалился в кресло, периодически поглядывая на девушку, которая делала вид, будто пришедших людей не существует. Она сидела полубоком, смотря в сторону окна.

— Дмитрий Анатольевич, расскажите нам, зачем вам понадобилась невзрачная статуэтка? И зачем вы разбили экспонат, представлявший наибольшую историческую ценность?

— Сначала вы расскажите мне, с чего вы решили, что я что-то там украл. А то без хоть каких-то доказательств нам с вами не о чем разговаривать, — я знал, что они знают. Но делиться с ними информацией на безвозмездной основе в мои планы не входило. Нужно же, в конце концов, понять, где я наследил.

Старший хмыкнул, но ничего не сказал, давая право вести допрос своему коллеге. Кучерявый же без лишних слов залез в карман брюк и вытащил оттуда смартфон. Спустя полминуты я смотрел на самого себя, идущего по улице под дождём. Мужчина провёл пальцем по экрану, переключая на следующее видео. Дождь почти кончился и видно, как та же самая фигура, уже не так сильно укутанная в дождевик, идёт в обратную сторону. Ещё одно движение пальцем, и вот я сажусь в машину.

— Ну а что было дальше, вы, наверное, и сами догадываетесь? — я мысленно ударил себя по лицу. О камерах в самом музее и рядом с ним я позаботился, а вот про все остальные позабыл. А ведь там Москва, а не какое-то захолустье. Камеры стоят чуть ли не над каждой дверью, возле каждого подъезда. Да и магазины видеозапись ведут. Наверняка мне показали лишь самые удачные кадры. В то время как фактически я прошёл мимо двух десятков следящих устройств.

— Проследили за машиной по дорожным камерам?

— До первой из них, — самодовольно ответил следователь. — А дальше уже по номеру вышли на вас.

Мне снова захотелось себя ударить. Да побольнее. Желательно так, чтобы навсегда запомнить в какое время я живу.

— Ну так что? Поделитесь с нами вашими мотивами? Или к нам в отделение поедем?

— Я коллекционер, — начал врать я, смотря мужчине прямо в глаза. — Люблю всякие редкости.

Вообще, мне было совершенно непонятно, почему эти люди так церемонятся. У них на руках есть улики, которые даже я считаю вполне себе неопровержимыми. Так зачем весь этот цирк? Или их целью является прямое признание вины? Ну, так бумажки никакие подписывать я не буду. А в крайнем случае на суде скажу, что меня вынудили. Я это понимаю, они это тоже наверняка понимают. Так в чем же причина столь милого обращения ко мне? Я не вижу всей картины, и это очень сильно раздражает.

— Как, например, эта книга? — блондин пододвинулся ближе к журнальному столику, потянувшись к артефакту. — Она зачарована? — этот вопрос мужчина задал, развернув талмуд на середине. И не дожидаясь того, пока я соображу, что сказать, продолжил: — Вы можете это прочитать? — он слегка приподнял книгу, повернув её в мою сторону.