Адидас против Пумы. Как ссора двух братьев положила начало культовым брендам

Молодая пара въехала в тесное семейное гнездо в Херцогенаурахе, и Фридль, будучи родом из католической семьи с консервативными представлениями, безропотно приняла на себя роль домохозяйки. Маленький дом на улице Ам Хинтерграбен окончательно затрещал по швам после появления на свет в сентябре 1929 года старшего сына молодоженов – Армина Адольфа. Тогда братья приняли решение, подкрепленное очередным экономическим кризисом, – построить большой дом для всей семьи прямо за своей фабрикой. Строительство было надежным капиталовложением.

После коротких «золотых двадцатых» страна устремилась в водоворот краха мировой экономики. Из-за наступившей массовой безработицы социальная обстановка драматически накалялась и расчищала путь экстремистским политикам. Радикальные меры, которые пропагандировал Адольф Гитлер, находили все больше поддержки.

Братьям Дасслерам тоже нравились обещания национал-социалистов. В близко расположенном Нюрнберге, месте имперского партийного съезда, проходили внушительные массовые демонстрации, и Юлиус Штрейхер[2] распространял свою антисемитскую отраву среди множившихся в Нюрнберге бунтарей. Рудольф Дасслер, по его собственному признанию, уже с 1932 года голосовал за НСДАП[3] и был одним из первых сторонников нацистов в своем родном городе. В то время как на выборах по всей стране НСДАП оказалась сильнейшей партией, консервативное большинство в маленьком городке по-прежнему стояло за президента фон Гинденбурга, и нацисты смогли собрать только 22 процента голосов избирателей. 1 мая 1933 года трое братьев Дасслер полным составом вступили в партию.

Ади Дасслер на тот момент жил в Пирмазенсе – мекке обувной индустрии в горах Пфальца. Хотя его фирма росла стремительными темпами, он хотел улучшить свои технические познания, так как всему, что он знал о производстве обуви, его научил отец. В свои 32 года он поступил в престижный обувной техникум, где благодаря своему опыту получил разрешение закончить двухлетний курс за 11 месяцев. Жил он, однако, как и все ученики, в общежитии и делил с ними все обязанности. Поскольку ему было важно изготавливать как можно более легкую обувь, на занятиях он обычно появлялся со своими весами. Тем временем Рудольф продолжал руководство фирмой с коллективом около 70 человек в одиночку.

Среди учителей Ади в обувном техникуме был Франц Марц, имеющий в Пирмазенсе репутацию выдающегося мастера по изготовлению колодок. На одной из консультаций в доме инженера Ади познакомился с его дочкой Кете. Пятнадцатилетняя блондинка была второй по старшинству из шести детей семьи Марц. Франц Марц благосклонно наблюдал, как между его учеником и дочерью завязались отношения. Вместе с Рудольфом Дасслером он стал свидетелем на свадьбе, состоявшейся под проливным дождем в Пирмазенсе в марте 1934 года. Темпераментная невеста скоро получила первое впечатление о том, что ожидало ее в браке: на медовый месяц Ади увез ее на озеро Шлерзе, дабы научить кататься на лыжах.

Вернувшись в Херцогенаурах, пара заняла первый этаж нового семейного особняка возле обувной фабрики. Значительно меньший по размеру дом на Ам Хинтерграбен они оставили Фрицу. В прежнюю прачечную торжественно въехала мастерская по пошиву кожаных брюк Kraxler. Рудольф с женой и ребенком обитал в новом доме на втором этаже, в то время как третий остался в распоряжении родителей, Кристофа и Паулины. Но семейный разлад уже был на пороге.

Глава 2. Триумф Оуэна

Торговля братьев Дасслеров великолепно развивалась при национал-социалистах. После прихода к власти в январе 1933 года нацисты быстро воплощали в жизнь свою диктаторскую программу. К первоочередным целям нового правителя относилось развитие спорта. Он казался подходящим инструментом для формирования таких военных добродетелей, как дисциплина и товарищество, для взращивания армии юношей атлетического сложения. Свое представление об успешной спортивной политике Гитлер представил в «Майн кампф» следующим образом: «Дайте немецкой нации шесть миллионов безукоризненно натренированных спортсменов, добейтесь того, чтобы эти шесть миллионов были полны фанатической любви к родине и закалены в той мысли, что наступление является лучшей тактикой, – и подлинно национальное государство сумеет в течение каких-нибудь двух лет создать из них, если нужно будет, настоящую армию».

К тому же спортивные успехи были важны для пропагандистских целей. В этом русле была осуществлена реорганизация немецкого спорта. По принципу обязательного приобщения к господствующей идеологии все клубы и общества принуждались к работе под нацистским знаменем. Спорт считался в Третьем рейхе актом политического убеждения и патриотизма. Основание гитлерюгенда также было частью нацистской спортивной политики: программа организации включала как спортивные занятия, так и политическое воспитание, и скоро в ее рядах оказались миллионы немецких юношей.