Адини. Великая княжна. Книга первая

- Пани сиостра милосердзя! Называм ше Малгожата! Мам для цебе една речь. Тутай в моих комнатах лежи бардзо хора кобета з вашего кляштору.

Я спрыгнула с лошади и подбежала к женщине:

-Ведите меня к ней, шановна пани!

В мрачной бедной избушке среди кучи тряпья лежала Сарра! Когда мы с Лизой подошли к ней, она открыла полные страдания глаза.

-Что с тобой, Саррочка? И где Анфиса?

-Долго рассказывать. – Сарра попыталась вымученно улыбнуться и снова закрыла глаза.

-Я принесу сумку с медикаментами! – сказала Лиза и поспешно вышла из лачуги.

-Пшепрашамы, друга сиостра поховалишмы на нашим вейским цментажу. А ото цо од них зналежлизмы.

Женщина приподняла лежавшую в углу на полу тряпку. Под ней я увидела берцы, одежду и оружие обеих фей. Значит, и это радовало, секретные разработки пока ещё не попали в руки врагу.

-Пани Малгожата! Бардзо дзенькуем за помощь! Мы вас щедро отблагодарим за это!

Я достала из кармана кипу ассигнаций, рублей, наверное пятьдесят (стоимость коровы?) и протянула женщине.

-Если девочка выживет, то, я думаю, её отец тоже вас как-то отблагодарит. Знаете, кто её отец? Граф! А она графиня!

-О, Матка Боска! Не моглем собе навет вобразич же залецам ше до грабины!

Рана на плече у Сарры была в очень плохом состоянии, гноилась. Вот почему она почти всё время была без сознания бредила. Мы с Лизой как могли обработали рану и перевязали. Возник вопрос, как довести такую тяжёлую больную до лазарета. Но вскоре на луг возле села совершил посадку вертолёт. Это прилетел Фёдор. Не ставя меня в известность, он приказал хорунжему отряда, сопровождавшему меня и Елизавету, прислать гонца, как только мы обнаружим пропавших девушек. Вот мой милый и примчался на вертолете. Так и закончилась наша с Елизаветой эпопея. Вместе с раненой пилоты быстро доставили нас прямиком во фронтовой госпиталь, который располагался в Варшаве. Там же недалеко, на вокзале, находился и штабной поезд, который император Всероссийский использовал для поездок по фронтам.

Уже третий час я сидела в кабинете штабного вагона императора и тщетно спорила с последним и его приближенными о действиях и статусе нашего отряда. Николай Павлович вместо того, чтобы радоваться воскресшей дочери, был хмурым и злым. Я настаивала на том, что наш женский отряд должен на равных войти в состав вооруженных сил Российской империи, что надо увеличивать численность отряда до батальона, а то и полка. Что мы имеем с мужчинами равное право быть офицерами, а за наши деяния против неприятеля заслуживаем большего, чем пожалованные императором медальки к солдатскому Георгию.

Николай Павлович был непреклонен:

-Женщины не могут быть офицерами, ни в одной армии мира такого нет!

-Нигде нет, а у нас будут! – возражала я. – Мне кажется, по уставу ордена Святого Георгия я уже заслужила орден 4 степени! Там написано, что любой член императорской семьи, который подвергся опасности перед лицом врага, имеет право

на этот орден!

-Это орден офицерский! Его дают только офицерам! Впрочем, награждение этим орденом находится не в моей компетенции. Пускай собирается Орденская Георгиевская дума и решает, заслуживаешь ли ты награждения этим орденом!

-А солдатские Георгии для моих девочек?

-Солдатские кресты вручаются только солдатам! Женщины – существа сугубо штатские, поэтому они заслуживают только георгиевские медали!

Из штабного поезда я вышла в ужасном настроении. Нашла в привокзальном скверике скамеечку, села на неё и горько расплакалась. После всего пережитого, а также недоразумений со стороны папа́, мои нервы были абсолютно расстроены. Посещала я императора в униформе сестер милосердия: голубом платье и белом переднике с большим красным крестом на груди. На голове белая косынка.

Приняв меня за простую обиженную медсестричку, ко мне подошёл и начал успокаивать какой-то мужчина средних лет, одетый в штатское. Сначала он подумал, что у меня кто-то убит или умер, потом, что я плачу от неразделённой любви или предательства молодого человека. Но когда узнал от меня, что меня обидел мой отец, то рассмеялся и сказал, что у многих людей сейчас горе, убиты или раненые близкие. А тут просто обида на отца. Это такой пустяк, не стоит даже одной слезы юной барышни.

-А кто Ваш отец? – поинтересовался мужчина.

-Император Всероссийский, - хмуро выдавила я и продолжала всхлипывать.

-Так Вы, получается… - мужчина задумался. – Великая княжна?

-Так точно, великая княжна Александра Николаевна собственной персоной. – я перестала плакать.

-Извините, Ваше Императорское Высочество, не узнал! Хотя и встречался с Вами не раз, возможно, Вы меня даже помните. Позвольте представиться: Андрей Александрович Краевский, специальный военный корреспондент газет “Русский инвалид” и “Санкт-Петербургские ведомости”. Я принимал участие в первых совещаниях, когда Вы, ещё будучи директором департамента радиовещания, собирали редакторов и репортёров газет и журналов. И выступал не раз я по радио от своей газеты.

-А вот Вы то мне, голубчик, и нужны сейчас. – в моей голове созрел новый коварный план, как пробить секстистскую неприступность императора.