Адини. Великая княжна. Книга первая

А это… - отец поднес листок ближе к глазам. – “снова, мама, я курю”? Ты что, курить начала? А ну подойди, дыхни мне…

Я покраснела и поняла, что это провал! Я то не курила, но запах…

Ах, она ещё и пьет! – воскликнул Николай Павлович. – От тебя перегаром несёт за версту, как от кабацкой девки! Где брали вино? Кто дал? Ладно, сам разберусь!Ничего я не курила! – пыталась выразить возмущение и оправдаться. – А песни эти шуточные, в них наоборот высмеиваются и католики, и курящие. Я вам потом их спою, и вы услышите, что в них нет ничего такого, https://m. Ваенга Елена. Курю

https://m. Владимир Высоцкий. Про любовь в эпоху Возрождения

Я сам, дочка, никогда не курил и не люблю, чтобы кто-то курил из окружающих.Не переношу табачного дыма и отучил курить своих министров и придворных. Я тебе верю: ты не курила, иначе я бы сразу почуял запах! А вот пить тоже нехорошо в твоем-то возрасте.Не буду! А сегодня приглашаю вас на открытие радио, часам к двенадцати.Приду! И обязательно выступлю!

Хотя настроение упало хуже некуда, но я всё же взяла себя в руки и принялась заниматься делами. По случаю важного дня сегодня меня сопровождали обе мои фрейлины. Я рано обрадовалась, что Ольга и кузины отстанут от меня и не будут мешать. Все три сестры поджидали меня возле кабинета императора вместе с фрейлинами, моими и Ольгиными. Я попыталась от них отвязаться, сказала, что у меня полно работы, но меня упросили хотя бы быть моими сопровождающими. Так толпой и завалили в мой департамент. А там в коридорах уже было много народу. Кто были эти господа, мне предстояло выяснить. Перед нами расступились и мы прошествовали в мой кабинет. Из своего кабинета, заслышав шум, выглянул Вяземский. Поцеловал ручки всем великим княжнам по очереди, начиная с Ольги, по старшинству. Сказал:

Я пригласил сегодня редакторов важнейших столичных газет и по одному репортеру от каждого издания.Отлично! – ответила. – А я попросила своего духовника Баженова провести в начале по радио церковную службу и освятить начинание. Возможно, надо было бы на это дело мобилизовать кого-то посолиднее, какого-нибудь митрополита, но, думаю, и так сойдёт! А ещё обещал подойти и сам государь!Брюховецкий заверил, что к двенадцати часам всё будет готово к началу передачи. Звукооператоры и все остальные на месте! Я уже вызывал его к себе. – Вяземский обрадовал меня, что всё идёт по плану.Первой начну я. Потом молитвы. После чего, возможно, дадим слово императору. А потом уже, возможно, пустим музыку, песни и романсы. Спою или включим звукозаписи. А кто все эти господа, собравшиеся в коридоре?А это как раз те самые приглашеные редакторы и сотрудники ведущих петербургских газет.Хорошо! Соберите их в зале заседаний, поговорим.

А в зале заседаний спустя полчаса людей собралось столько, что не только все стулья были заняты. Много журналистов стояло под стенками. Хотя в эти времена их не называли журналистами. Они были сотрудниками редакций, репортерами. Журналисты здесь, оказывается, - это те чиновники или офицеры, которые отвечают в штабах и ведомствах за ведение всяких журналов и списков. Подумала, что мне тоже в моем департаменте нужны будут такие журналисты.

В ходе скоротечного заседания я познакомилась с редакторами газет и журналов, хотя запомнила только двух, самых значимых. Это редактор “Санкт-Петербургских ведомостей” А.Н. Очкин, а также основатель и редактор “Русского инвалида” П.П. Пезаровиус. Решили, что сегодня каждый редактор выступит по радио, расскажет о своем издании, типа рекламы его, а также о некоторых интересных материалах в сегодняшнем номере. А репортёров озадачила, чтобы придумали, с чем интересным они могли бы выступить сегодня и в последующие дни. Рассказала о политике в отношении рекламы. Принимая рекламные объявления у себя в редакциях, сотрудники могут порекомендовать рекламодателям, чтобы их реклама звучала и по радио, причем разов пять в течение дня. Тариф временный – 60 рублей за минуту рекламы. Это вызвало гул и шушуканье среди присутствующих, а Пезаровиус выразил сомнение, что никто не захочет рекламировать на радио за такие большие деньги. Я ответила: “Посмотрим! Может, ещё и повышать тариф придется, когда будет слишком много объявлений! Это не на бумаге, здесь время ограничено.”

Когда вышли из зала заседаний, я попросила Ольгу и других великих княжон пойти где-нибудь прогуляться, потому что мне необходимо побыть одной перед важным выступлением. Закрылась у себя в кабинете, даже своих фрейлин оставила за дверью, в приемной. Приказала никого не упускать. Положила перед собой лист бумаги и стала на нем сверкать каракули и разрисовывать кляксы, при этом усиленно думая. Мне очень не нравилось, что начинаю новый проект экспромтом, без должной подготовки и тщательного продумывания всех мелочей, С другой стороны, здесь ещё никто не делал подобного, так что сравнивать не с чем.