Адюльтер. История одной измены

Сторонюсь, желая где-нибудь спрятаться, натянуто улыбаясь порой оборачивающейся довольной дочери, спиной чувствуя взгляд, прожигающий во мне дыру, дразнящий прямо там, на открытой каменной дорожке, проходящей вдоль комплекса, затеявший линчевание на глазах у десятков прохожих, не замечающий ничего вокруг. Магнитная калитка, два метра плитки и мягкий, горячий песок, ведущий в тень деревьев и далее к бушующей, от чего-то неспокойной воде. Точно чувствующей моё состояние, сочувствующей или желающей принять участие в наказании. Располагаюсь в тени. Дочка, сняв кеды, бежит к морю, затевая игру с местными мальчишками. Легко находя общий язык, общаясь на каком-то едином, понимая друг друга жестами и эмоциями, не подразделяясь на разные группы.

Оставляет нас одних, уходя в сторону магазина, напутствуя:

— Будьте здесь, я скоро вернусь.

Пять минут самобичевания. Закрывшись руками, словно укутавшись коконом, слушаю переливы волн и звонкие детские голоса с перекатами смеха. Легкий шорох поблизости. Отвлекаюсь, подняв глаза. Садится рядом и протягивает банку холодного пива.

— Поговорим?

Нервно усмехаюсь.

— А стоит?

— Лучше самой рассказать, чем услышать версию от меня. Так где ты была?

— Как ты догадался?

Окатывает холодной водой, полоснув взглядом.

— Я дал тебе время сегодня, и ты потратила его вовсе не так, как я ожидал, — усмехается, пиная ногой песок. — Прощание не удалось? Губы в отличие от глаз девственно чистые.

— Перестань. Я могу сто раз повторить тебе, что ничего не было. Зачем поднимать это вновь?

— Потому, что стоило мне уехать, ты понеслась к нему. Думаешь, на том вечере я был пьян и ничего не заметил? Не понял, кто это? Не разузнал?

Поднимаю от земли ошарашенный взгляд, пытаясь подобрать слова.

— Он уехал.

— Я знаю. Поэтому сегодня и отпустил тебя… — горько вздыхает, отставляя банку. Прикуривает сигарету, выдерживая долгую паузу. — Только я надеялся, что ты не используешь этот шанс. Так чем он тебя привлёк? Молодостью? Дерзостью?

Зажимая банку настолько, что рискую её смять, прошу тихо:

— Пожалуйста, давай не будем об этом. Я сделаю тебе больно…

— Сильнее, чем есть, трудно представить, — смеется с раскатами злости. — Покайся. Может, где и зачтётся.

Тушит сигарету о песок, впиваясь стальным взглядом.

— Так чем?

— Я не знаю, — практически шепчу срывающимся на дрожь голосом, пряча глаза. — Это как наваждение. Я не хотела… — ловлю соленые слёзы губами, постепенно повышая тон. — Мне тебя не хватало… я всегда была одна… а тут один взгляд и шквал эмоций, которых мне никто не давал!

Качает головой, ухмыляясь.

— Тише, привлечёшь ненужное внимание. Так значит, любовь с первого взгляда? Как банально…

Улыбаюсь грустно.

— Какая любовь? Не говори ерунды.

— Правильно, — допивает банку в один приём. Откидывает в сторону и прикуривает новую сигарету. — На неё ты не способна.

Нервно тянусь к пачке, осекаемая:

— Ты не куришь при ребенке! Не теряй моральный облик хотя бы перед дочерью!

Поджимаю губы, уже не пытаясь что-то ответить. Смотрю вдаль на играющих вдоль побережья детей.

— Я сниму себе номер. Собери вещи к отлету. Можешь ни в чём себе не отказывать эти два дня. Только следи за ребенком.

Провожу взглядом по непробиваемому лицу. Абсолютно не отражающему ничего живого — застывшая стальная маска без доли эмоций. Дрожащими губами пытаюсь произнести ненужные слова, остановленная фразой, зависшей в воздухе и прокручивающейся в мыслях тысячи раз.

— По приезде в Москву всё решим с документами.

Нервно смеюсь, не вытирая струящихся по щекам слёз, не узнавая свой собственный голос.

— Ты обещал меня не отпускать…

— Я помню. Только я ухожу сам, а это совершенно другое. Глупо держаться за то, чего уже нет.

Встает с песка и направляется к дочери. Кидаю в след:

— Развод…?

Оборачивается с грустной улыбкой.

— Вожделенная тобой свобода… — упирается взглядом в мои глаза. — Знаешь, а я ведь тебе ни разу не изменял. Мне всего хватало. Так, если тебе тесно, к чему держать клетку закрытой? Ради своих интересов? Ждать, когда ты вновь попытаешься из неё сбежать? Думаешь, второй раз не будет больнее? Брось! Даже и пробовать не собираюсь. Найдёшь того, кто действительно будет тебе нужен, и станешь счастливой.

Удаляется в сторону дочери, приседает перед ней на колени и что-то объясняет грустнеющему на глазах ребенку. Пытаюсь понять, что делать дальше… так и не осознавая до конца смысла его слов. Он не может просто так взять и уйти! Как? Куда? Да, я опять всё испортила! Но ведь заканчивать так, перечёркивая столько лет, всё, что у нас было совсем недавно… разве это может быть правдой? Возвращается, подходя с вымученной улыбкой, присаживаясь на корточки напротив. Пытаюсь притянуть ближе — убирает руки, качая головой. Всхлипываю, не справляясь с эмоциями.

— Что ты ей сказал?

— Уеду по делам, но скоро вернусь.

— И куда ты теперь?