Адюльтер на трупе (СИ)

- Я вижу, что вы тут не при чём, но мой сыщицкий нюх начальство вряд ли позволит пришить к делу. Нужны доказательства, а вот они как раз и говорят против вас. Вы всё время находились рядом с « Баярдом », алиби у вас нет. Простите, но мне придётся вас задержать до выяснения обстоятельств.

- Может быть, подписка о невыезде? – посмотрел на него Дима.

- Залог, а это к судье.

- Меня что, судить будут? – ахнула я.

- Успокойся, - сделал предостерегающий жест Дима, и обратился к следователю, - можно вас на минутку?

Они вышли, о чём-то пошептались, и через полчаса я под подписку о невыезде была свободна.

- Ева, что ты натворила? – спросил Дима на улице.

- А что, тебе можно, а мне нельзя? Так, да? Вот, решила от тебя не отставать.

- Хватит юродствовать, - взорвался мой бывшенький, - я твоей матери всё расскажу.

- На здоровье. Только я давно выросла, и ремня она вряд ли, как раньше, мне даст. А если будет названивать, телефон отключу, дверь не открою, и вообще, уеду на Таити.

- У тебя подписка, - напомнил этот нахал.

- Плевать я хотела, - буркнула я, и села в машину.

Чёрт бы их всех побрал! О, я знаю, что сделаю.

И порадовавшись, что у нас не Польша, и можно спокойно говорить в машине по мобильному, я вытащила телефон.

В прошлом году, в Варшаве, я за разговор в машине дорого заплатила гаишнику.

- Кларочка, здравствуй, - воскликнула я, услышав голос подруги.

- Привет, Викусь, что случилось?

- Ты не хочешь поездить на красном джипе несколько дней? –

спросила я.

- Это на твоём, что ли? – усмехнулась Клара.

- На чьём же ещё? А ты мне одолжи свои « Жигули ».

- Зачем тебе? – насторожилась подруга.

Я люблю Кларочку, она моя лучшая подружка, но, к сожалению, она не из тех, кто умеет держать язык на замке.

- Понимаешь, - заговорщицки начала я, - мне тут один понравился, но не хочу ему показывать, что я состоятельная женщина.

- Вау, Викусь, давно пора было. Сколько уж живёшь отшельницей. Кстати, знаешь, Димка тебя до сих пор ревнует.

- Что за бред? – поморщилась я, - мы в разводе.

- Да, но, помнишь, мы с тобой были на одной выставке. Летом.

- А, в августе, что ли? Частная выставка картин?

- Да. Ты его не заметила, но видела бы ты его лицо, когда ты заговорила с художником. Его прямо-таки перекосило, бокал с коньяком с такой силой сжал, что тот хряпнул.

- Ты это серьёзно? – удивилась я, - хотя, чего я удивляюсь, это я его бросила, а не он меня.

- А кто он, твой новый кавалер?

- Архитектор, - ответила я туманно.

- Похоже, ты не очень-то по нему сохнешь. О любимом хочется говорить, и говорить.

- Есть такое дело.

- Ладно, потом расскажешь, - и она бросила трубку.

Что ж, теперь, милейший Иван Николаевич, попробуйте, вычислите меня.

Если я ещё и парик одену, вообще неузнаваемой стану.

Сейчас поеду, куплю парик и кое-какие шмотки.

В ГУМе я присмотрела себе симпатичный бежевый костюм, строгий, и невероятно элегантный.

- Знаете, девушка, - обратилась ко мне продавщица, - ничего, если я дам вам совет? Вам не идёт такая одежда.

- А какая мне идёт? – спросила я, разглядывая себя в зеркало.

- Яркая. Вы сами очень яркая, и эффектная. И душа у вас

яркая, а одеваетесь, как женщина средних лет. Вам бы

короткую юбку.

- В двадцать пять лет? – вытаращила я глаза.

- И в сорок в коротких юбках ходят, - пожала плечами девушка, - я же говорю, у вас душа яркая. Это видно, у меня образование психолога.

- Да? Хорошо, тогда что может подойти?

- Вот это, - продавщица положила на прилавок красную, короткую юбку.

- Да вы что?! – воскликнула я, - да меня за особу лёгкого поведения примут в таком виде.

- Не примут. Слишком дорогая юбка для особы лёгкого поведения. Это « Диор ».

- Всегда предпочитала « Шанель ».

- Вот духи такой марки, то, что надо. Померьте, а потом говорите, и повесьте это чудо длиной до колен на место, вам не идёт.

Наверное, это комплексы, но, когда мной начинают командовать, я тут же подчиняюсь. Маменькино воспитание, что сделаешь.

А красная юбка сидела на мне, ни в сказке сказать, ни пером описать. Яркие вещи, говорите, мне идут?

И я дорвалась. Из магазина вышла, нагруженная сверх всякой меры, я оказалась последней покупательницей, и, едва вышла из магазина, за мной закрыли дверь.

А теперь домой. Там меня ждёт Маняшка, опять начнёт ластится...

Ехала я в приподнятом настроении, но оно вскоре сменилось тревогой. Двери, ведущие в посёлок, были настежь открыты, а когда я въехала внутрь, то увидела пожарные машины.

Они стояли... около моего дома. Вернее, того, что от него осталось.