Адъютант императрицы

Потемкин, покончив со своими обязанностями, тоже отправился в отведенное ему помещение. Он сидел, погруженный в свои мечты, когда дверь отворилась и в комнату вошла Екатерина Алексеевна в легком кружевном одеянии.

Потемкин встал и пошел ей навстречу. Она бросилась ему на грудь и, обнимая его, воскликнула:

– Еще раз благодарю тебя, мой дорогой друг, за твою бдительность. Ты возвратил мне свет и тепло и освободил мое сердце от упреков неблагодарности; а неблагодарность означает низость и недостойна благородного сердца!

– И что произойдет теперь? – спросил Потемкин, смотря на императрицу серьезным, вопросительным взглядом.

– Что произойдет, – воскликнула Екатерина Алексеевна, – о том не будем пока думать. Когда завтра над миром засияет ясно дневной свет, тогда и мой ум ясно и твердо будет знать, как должна поступить императрица.

Глава 31

Стрелою мчались в ночной темноте кони императрицы по Шлиссельбургскому тракту, и казаки, эскортировавшие карету, едва успевали следовать за нею; тем не менее, Аделина не переставала выглядывать из окна и умолять кучера, чтобы он ехал быстрее, так как ее поглощало желание после всех перенесенных треволнений увидеть своего возлюбленного и сообщить ему, что, благодаря милости императрицы, все затруднения и препятствия к их счастью устранены. Она то плакала от чрезмерности своего счастья, то в восторге повторяла имя Василия, то опускалась на колена и горячо благодарила Бога, совершившего для нее чудо.

Наконец, после смены нескольких подстав, чередовавшихся через каждые пятнадцать верст, карета остановилась. Аделина выскочила на землю. Ее привыкшие к темноте глаза разглядели возвышающуюся над водою массу крепости.

Казаки вызвали крепостную стражу и потребовали лодку.

– Это невозможно, – ответил часовой, – никто, не принадлежащий к гарнизону крепости, не имеет переезжать реку, если только у него нет собственноручного приказа императрицы.

Аделина во время своего пребывания в России достаточно выучилась говорить по-русски, чтобы понять, что говорил теперь часовой.

– Приказ императрицы? – радостно воскликнула она. – Вот он! Поторопитесь же перевезти меня!

Она вытащила подписанный государыней приказ и предъявила его часовому.

К ним подошли остальная стража и перевозчики. Солдат в нерешительности держал бумагу в руке. Если бы даже он и умел читать, то вряд ли мог разобрать что-нибудь в темноте.

– Света, света! – воскликнула Аделина, принесите сюда фонари от кареты!

Казаки пытались объяснить страже, что они принадлежат к конвою ее величества и отправлены сюда по личному приказанию Потемкина и кроме того каретою управляет лейб-кучер.

Во время этих переговоров над водою вдруг блеснул трепетный, яркий свет и со стороны крепости послышались бряцанье оружия и разговор.

– Подождите немного, – сказал часовой, – я слышу, что отворились ворота и кто-то едет сюда; сейчас прибудет офицер и все выяснится.

Солдат казался очень довольным, что с него снималась тяжелая ответственность, и все стоявшее на берегу напряженно глядели во тьму, ожидая развязки двух столь необычайных событий, как прибытие молодой дамы в придворном экипаже и ночное выступление солдат из крепости.

Аделина не обращала внимания на все происходившее кругом; она подошла к самому берегу и вперила взор в огонек, приближавшиеся по волнам. Все явственнее слышались удары весел, все ближе и ближе подплывал огонек. Наконец паром причалил к берегу, лошади были выведены на землю, солдаты вскочили в седла. Какой-то офицер приблизился к часовому.

– Что здесь происходит, чья это карета? – спросил он.

– Это – карета государыни императрицы, – ответили солдат и конвойные солдаты. – Эта дама имеет при себе указ государыни и требует, чтобы ее доставили в крепость.

Он подал бумагу офицеру.

Аделина тоже подошла к офицеру и сказала:

– Сударь, я вижу на вас мундир того же полка, в котором служит и мой Василий; может быть, вы – его друг. Умоляю вас, прикажите, чтобы мне дали лодку и перевезли в крепость.

В это время от кареты, наконец, отвязали фонари и принесли их к берегу. При их свете офицер прочитал содержание приказа с подписью императрицы, на его лице выразилось изумление и он подозрительно взглянул на Аделину.

– Подождите одну минуту, сударыня, – проговорил он, – сейчас здесь будет комендант.

– Ждать и все ждать! – воскликнула Аделина, – что означает все это? Разве императрица не может уже больше повелевать в России? Какое мне дело до коменданта, когда у меня в руках приказ государыни?

В это время прибыло еще несколько паромов с лошадьми и лодок с солдатами. Всадники построились на берегу, казаки же продолжали стоять у кареты. Все с возрастающим нетерпением ждали прибыли лодки коменданта.

Весла уже были положены в лодку, киль зашуршал по песку и в это время Аделина с торжествующим криком кинулась к лодке, так как увидела в ней Мировича.