Адъютанты не умирают

Хосе не стал спрашивать, как он один будет сторожить целый океан. Вспомнил: длинный Гаспар только вчера на митинге говорил, что впереди — солдаты черного предателя Батисты, а позади — океан. Повстанцы между ними… По-видимому, командир отряда чуточку побаивался океана.

Хосе подумал: придется смотреть в оба.

Мальчик выпросил у повара пару бананов и горсточку риса. Ни за что ему не выдержать без еды длиннющий день!

Хосе ничего не стоило улизнуть из оливковой рощи, где расположился маленький отряд повстанцев. До берега рукой подать, по прямой не больше одной мили. Мальчик избегал открытых мест, в кустарнике ускорял шаг. Никто из живых не должен его увидеть.

Ему впервые в жизни приходилось выбирать наблюдательный пункт. Поэтому не столько боевой опыт, сколько природная сообразительность подсказала ему выбрать не мангровое дерево, корни которого омываются волнами прилива, а большой валун, возвышающийся чуть подальше. Он подумал: если взобраться на валун, то откроется вид на сорок миль вокруг. Наблюдай сколько хочешь!

Однако Хосе не стал карабкаться на самый верх. Часовой не должен выставлять себя, на это у мальчика хватило сообразительности.

Ничто не ускользнуло от его взора; Хосе еле удостоил вниманием крикливых чаек, суетившихся над волнами, но к акуле, совсем близко подплывшей к берегу, пригляделся. Что ей, проклятой, тут нужно?

Успокаивая себя, подумал: птицы совсем не опасны для дела восстания, акула тоже.

«Зря я выпросил рису, — сказал себе мальчик. — Часовому не положено разжигать костер. Значит, не видать мне вечерней каши. Придется начинать с банана и кончать им же. Один банан — на завтрак, второй — на обед, А рис останется пока про запас».

За три часа, пока Хосе стоял на своем посту, не произошло ничего особенного. Только одно судно проследовало далеко-далеко от берега. Вскоре и оно, оставив дымный след, ушло за горизонт. Снова Хосе остался один на один с океаном.

Если говорить откровенно, то маленький повстанец не был доволен той службой, какую он сейчас нес. «Тебе, — говорил он, — не доверяют сторожить океан ночью. Это все потому, что у тебя, Хосе, нет бороды…»

Ему, конечно, никогда не отрастить такую великолепную рыжую бороду, отливающую золотом, как у командира отряда. Ему бы хоть черную, самую обыкновенную!

С тех пор как сам Фидель поклялся в горах Сьерра-Маэстры, что бороду сбреет только в освобожденной Гаване, во всех отрядах установилась поголовная мода на бороду. Ее длина точнее всего говорила о стаже повстанца. Борода стала как бы символом верности революции. Бородачи-барбудосы — люди неподкупные.

Хосе собственными глазами видел, как взрослые бойцы давали клятву. Все — бывшие гуахиро, батраки. Потрясая оружием над головой, они давали слово друг другу и всем остальным отращивать бороды. Как здорово это выглядело! Клялись и обнимались!

Только один боец не дал клятву — это тот, кто не имел бороды… Хосе ушел плакать под пальму. Дереву всегда можно доверить тайну. Оно не подведет! И тут же Хосе по совету повара долго-долго тер подбородок сухим песком, чтобы быстрее отросла борода. Хоть какая-нибудь!

…Прошел еще один час, а то и два — за точность Хосе не мог поручиться, ведь у него нет часов.

Время проходит быстрее, когда человек поет. Это Хосе знает по собственному опыту.

Он всегда сам сочинял песни. На Кубе много песен, потому что каждый человек сам слагает нужную ему песню.

Я не боюсь тебя, седой океан!

Так родилась новая песня. Все его песни о море. И всегда они очень короткие. Короче их, наверное, нет во всем мире.

Хосе знал: когда у тебя самая короткая песня, то петь ее нужно чаще и повторять много-много раз… Тысячу раз, вот сколько! Тогда она становится длинной-предлинной, как самая настоящая.

Я не боюсь тебя, седой океан!
Ведь у меня карабин!

Так повторял он много-много раз подряд.

Океан всегда представлялся ему живым существом. Белую, как кокосовое молоко, пену, например, можно уподобить белой бороде океана, потому что океан — старый-престарый.

Вдруг Хосе захотелось пошутить. Подмигнув одним глазом, мальчик сказал: «Слушай, океан, хочешь, мы тебя тоже зачислим в отряд? Просто так, за здорово живешь! Нам подходят все барбудосы».

В полумиле от берега вдруг показалась лодка. Ее вынесла на свой гребень большая волна. Откуда взялась эта лодка?

Хосе спрятался за валуном. Не спуская с лодки настороженных глаз, он подумал: таких остроносых лодок у рыбаков не водится. Белая, легкая… Неужели упала с неба? Или вынырнула со дна морского? Может быть, командир имел в виду эту самую лодку, когда посылал Хосе к океану?

Мальчик прижал к себе карабин. В его руках оружие не сделало еще ни одного выстрела: не было случая. Неужели придется стрелять сейчас?

В лодке сидел человек без бороды. Значит, чужой! Как следует поступать часовому в подобных случаях?

Командир приказал сторожить океан, а вступать в перестрелку не велел. Первый трудный случай в жизни повстанца Хосе. Что же делать?

— Ты не уйдешь!.. — прошептал мальчик. — Хосе сумеет постоять за революцию.