Адъютанты удачи

Было два часа пополудни, когда двое всадников на взмыленных лошадях въехали в приветливый городок, нежащийся под благодатным южным солнцем. Улицы были пустынны – почти все жители скрывались от жары за закрытыми ставнями, – но одно заведение было еще открыто.

Алексей спешился, помог Полине сойти с лошади и предложил сразу же навести справки.

– Или вы предпочтете передохнуть? – предложил он, глядя на бледное лицо спутницы, которая при каждом шаге своей лошади думала лишь о том, как бы не вылететь из седла.

– Отдохнуть я всегда успею, – ответила Полина, надменно распрямившись.

Войдя в заведение, которое, похоже, соединяло в себе недорогую гостиницу для приезжих и тратторию, Алексей спросил у грузной, но сохранившей следы былой привлекательности хозяйки красного вина, а затем перешел к делу. По-французски хозяйка не понимала ни слова, поэтому пришлось напрячься и вспомнить скудный запас итальянского, которым Алексей успел обзавестись во время своего путешествия в Италию.

– Lei и viaggiatore?[18]

– Si, cerco un amico, c’ и un signor francese. Dиve esser a Nizza[19].

Хозяйка задумалась. Она перечислила несколько французских семей, живущих в Ницце, но из ее описаний выходило, что это были не те люди, которые могли заинтересовать Алексея и его спутницу.

Полина уточнила, что их друг приехал сюда nel febbraio[20], и прибавила к словам улыбку, которая могла бы растопить айсберг. Хозяйка решительно покачала головой:

– В феврале сюда не приезжали никакие французы.

Сердце Полины упало. Стоило тащиться через всю Францию и часть Пьемонта, чтобы услышать такой ответ!

– Может быть, вы хотите пообедать? – предложила хозяйка. – Или отдохнуть? Я недорого беру за комнаты.

– Да, нам нужна комната, – пробормотал Алексей. – И обед тоже не повредит.

Слуга перенес в номер их вещи, и особые агенты устроились в общей зале – обсудить, что делать дальше.

– Эпине-Брокар ошибся, – сказал Алексей.

– Или его ввели в заблуждение, – добавила Полина.

И тут оба они услышали возле себя негромкое покашливание. Это был не просто кашель – а чрезвычайно красноречивый кашель, выразительнее, чем любые слова. Полина подпрыгнула на стуле, Алексей повернул голову – и встретил сосредоточенный, холодный взгляд Максима де Шеврана. Граф был немного бледен, но держался весьма уверенно. Анжелика в неизменном мужском костюме стояла возле него, играя рукоятью хлыста, отделанной слоновой костью.

– Какой сюрприз! – проговорил граф чрезвычайно учтиво. – Положительно, наш мир слишком тесен. Куда бы я ни отправился, везде встречаю вас! Вы позволите?

– Нет, – ответила за Алексея Полина, и даже локоть выставила, чтобы граф не мог сесть за их стол.

Де Шевран улыбнулся. Раздражение Полины Максима только забавляло, хоть он и не знал, что вовсе не его персона является причиной оного.

– Чем обязан, господин граф? – проговорил Алексей, предчувствуя томительное объяснение.

– Вы, возможно, запамятовали, – еще более учтиво молвил граф, – но прошлый раз, когда я имел честь беседовать с вами, вы оскорбили мою спутницу.

Алексей покосился на Полину и, увидев, что та старательно разглядывает потолок, решился.

– Мои слова не были оскорблением, – ответил офицер, презрительно глянув на Анжелику. – Я назвал ее девкой, каковой она и является.

– Сударь, – промолвил Максим де Шевран, – уважение, которое я питаю к мадемуазель Анжелике, обязывает меня…

Всего четверть часа назад Алексей мечтал, как без помощи Видока раскроет тайну утраченных сокровищ. Молодой человек был равнодушен к деньгам, но его прельщала сама возможность того, что они с Полиной с блеском доведут до конца чрезвычайно головоломное и опасное дело. А теперь, вместо того чтобы получить награду за свое рвение, приходится терпеть слащавые речи жалкого мошенника, выискивающего очередной предлог для ссоры. Контраст и впрямь был разителен. Но Алексей, отлично отдавая себе отчет в опасности того, что делает, все же находил особое удовольствие в подзуживании своего врага.

– Ваша Анжелика уже давно не мадемуазель, – заметил он на слова графа, – и вам сие известно еще лучше, чем мне.

– Я бы попросил вас! – хрипло вскричал граф, и цвет его лица сменился с бледного на розово-малиновый. Ведь получалось, что все его усилия соблюсти приличия встречали недвусмысленный отпор со стороны противника.

– Сударь, – бросила Каверину Анжелика, – вы даже не невежа, вы гораздо хуже!

– Кажется, господин граф, – вмешалась и Полина, – ваша подружка твердо намерена уложить вас в гроб, чтобы вы не мешали ей завести нового любовника.

– А вы, мадемуазель? – Де Шевран смерил барышню Серову ядовитым взглядом. – Какую роль вы играете при этом господине?

– Я его жена, – объявила Полина, и взор у нее сделался такой хрустальный, что Алексей невольно поежился. – Вы что-то имеете против брака, освященного церковью?

Затем, не ожидая, что ответит Максим, она повернулась к Алексею и сказала по-русски с упреком:

– Давно надо было его убить, Алексей Константинович! Теперь граф не отстанет от нас. Надо же, целых два раза вам не удалось порешить надоеду!