АДминистрация

Но одна проблема была: лишь двое соучастников знали всю правду. Каждый из них боялся, что другой может его сдать. Особенно боялся Фрам, ведь именно он был исполнителем, а не старуха, которая к тому же была в сильно преклонном возрасте. По любому, в случае разоблачения, ему грозило гораздо более суровое наказание, чем ей. Он не знал, что делать, как вдруг решение, которого он совсем не ждал, появилось в виде его друга-идиота, с которым он общался только потому, что тот был ещё никчёмнее его. Меф заявил, что убил старуху. Сам того, не зная, он помог Фраму выйти из воды сухим. В разговоре с Мефом старуха также оговорилась, упомянув не только Мефа, но и «другого», который тоже думает лишь о себе; и также она не солгала, когда говорила, что никого не убивала, она была лишь мозгом операции, а не исполнителем. Теперь никто не мог доказать вину Фрама, но он решил не останавливаться на этом, а самому стать шантажистом. Он не хотел, чтобы Меф покончил с собой, хотя, с другой стороны, тогда правда навсегда умерла бы, он предпочёл бы воспользоваться преимуществом. Он убедил Мефа стать адвокатом, и тот в это поверил. Теперь у Фрама был друг-юрист, который мог бы в случае чего вытащить его из любой беды, «они ведь друзья», поэтому он так резко отреагировал, когда Меф заявил о другой работе. А если бы тот из-за своего идеализма отказался бы ему помогать, Фрам мог бы начать угрожать, что расскажет, что это он убил старуху. До сих пор это убийство не было раскрыто. Меф был неосторожен, нашли его отпечатки пальцев, но никто не мог связать его с этим делом, чтобы проверить его, поэтому это сочли разбойным нападением. К тому же Фрам, узнав о смерти старухи, обчистил её дом, пока не приехала полиция. Или же, в случае чего, Фрам пошёл бы на сотрудничество с полицией, выдав Мефа, а ему в ответ облегчили бы наказание. Это были крайние случаи. Он надеялся, что до этого не дойдёт, но, в любом случае, Меф стал козлом отпущения для Фрама. Желая восстановить справедливость, он лишь помог настоящему убийце.

– Все всегда были правы, я неудачник.

Меф упал на ледяной пол.

– Лишь жалкое ничтожество, жалкий слизняк, которое ничего не может сделать правильно, которому следовало бы вообще никогда не существовать ради всеобщего блага!

Он полез в карман за своим сокровищем, достав оттуда кулон с раковиной. Раньше это была просто безделушка, не больше не меньше, но теперь она была особенной, потому что в ней была заключена память, в ней была история. Обняв этот кулон и заплакав, он закричал:

– Это я должен гореть В АДминистрации! Это я виновен во всём! Пожалуйста, убейте уже наконец меня! Я не хочу больше причинять вред другим! От меня лишь у всех беды!

Его Слушатель начал спускаться к нему из центра струн.

– Каждый сталкивается с подобными мыслями, не ты первый, не ты последний. Я тоже так думал о Себе, поэтому Я и создал АДминистрацию, чтобы больше никто не притворялся, тем, кем не является, и каждый мог делать то, что умеет лучше всего, не скрывая боль.

Он спустился достаточно, чтобы Меф мог увидеть Его, Того, Кто пережил нечто ещё худшее и поклявшегося избавить мир от несправедливости, боли и преступности. Глядя на Него, Меф задумался: что там было у него дома – родители, которые не особо лезли в его проблемы; семья, которую он не смог защитить; друг, который оказался жирным ублюдком, вертевшим им все эти годы; работа, на которой он ничего не добился и которая приносила ему лишь разочарование; начальница, которая не видела истинных причин и делала всё так, как ей говорили, как правильно; напарница, которая была во всём его лучше, при этом делала всё так, как от неё требовали; весь этот серый мир, погрязший в лицемерии, волновавшийся лишь о себе; люди, удовлетворявшие лишь собственные потребности, которые не стали бы ни за что ничего менять, боясь лишь за себя, они не задумывались о судьбах тех, кого они не знали. А что у него было здесь? Oн воспарил к звёздам, подальше от этого серого мира, он встретил существ, понимавших друг друга, они лишь на первый взгляд казались страшными и злыми, но они были не такими, а были лишь мучениками, пострадавшими от этого мира. И Марвин, и Эклер, и Астерий, и другие администраторы – они все были к нему гораздо дружелюбней и искренней, как никто до сих пор, они показали ему истинный мир. Да, ему приходилось делать грязную работу, но он лишь убирал грязь, расчищая дорогу для добрых существ, он помогал им всем, чем мог. Теперь ему казались врагами все те алчные негодяи, ничего не делавшие и несущие лишь хаос, а он мог бороться с ними, избавиться от этой ненависти не как адвокат, скованный выдуманными цепями закона, а по-настоящему.

– Каков твой ответ, Фетхен Мефелаг? – спросил Тот, Кто поможет всей Вселенной, Тот Кто был ей нужен, а Меф мог бы быть тем, кто Ему поможет. Он протянул Мефу руку, чтобы тот поднялся, возвысился над этим тёмным миром. Меф взял Его за руку. Да, он хотел помочь Глав-АДминистратору, он хотел стать кем-то большим, стать частью этой музыки, несущейся через Вселенную.