Адмирал

Нужно всего лишь найти способ выбраться, не открывая двери. Я посмотрел на пусковую зону. Те ворота тоже не открыть – они в этом отношении ничем не отличаются от этих. Та же проблема.

Есть ли еще какой-нибудь выход? Не подвернется ли какая-нибудь дурацкая идея, ранее никому не приходившая в голову? Нет. В трюме двое двустворчатых ворот. Очень хорошо запертых, потому что в нормальном полете открыть любые означает лишить атмосферы самое просторное помещение корабля.

Я откинулся в кресле и закрыл глаза. Речь шла в самом буквальном смысле слова о жизни и смерти.

Лицо Дейлани походило на каменную маску. Казалось, будто ее не может удивить ни одна из постоянных неудач. Салмагард воспринимала все это гораздо изящнее, а Нилс держался лишь потому, что считал, будто может во всем положиться на меня. Возможно, дело было в том, что я относился к нему с симпатией и хвалил его, а он, судя по всему, не был избалован добрым отношением к себе.

Мне очень хотелось сделать для него что-нибудь хорошее, пока мы все не погибли здесь.

Я прислушался к доносившимся из-за спины звукам. Салмагард и Нилс старательно и торопливо работали. Я же ничего не хотел. Больше всего мне не хотелось признаваться им, что я все же подвел их. Одно дело – погибнуть в решительной, но опасной попытке спастись, но такой просчет… это дурно пахло.

Хорошо, что я недавно выбросил пистолет, – мне ужасно хотелось застрелиться.

Я вспомнил о том, что делал, когда передо мною в прошлый раз поставили неразрешимую задачу. Я жестоко страдал. Я вложил в ее решение все свои душевные и физические силы и, как мог, старался заставить ум работать с максимальной отдачей.

Я пытался найти благородный путь. Элегантный путь. Человечный путь. У меня ничего не вышло.

В конце концов я был вынужден пойти на прямое вмешательство в ход событий. Мне требовался результат, а времени переживать из-за частностей уже не оставалось.

Сейчас все было почти так же. Тревога о частностях была неуместна.

– Как, по-вашему, сколько может стоить этот корабль? – обратился я к Дейлани.

Она изумленно взглянула на меня, а потом склонила голову набок.

– Вы имеете в виду корабль, каким он был или каким стал после всех переделок?

Я улыбнулся.

– Хоть так, хоть этак.

– В эвагардских джулианах?

– В любой валюте, какую вы предпочтете.

– Много.

– Припишите к моему счету. – Я глубоко вздохнул и поднялся из кресла. – Хотя у меня все равно не хватит денег, чтобы расплатиться. Энсин!

– Есть, адмирал?

– В батарее, которую вы подключили к крану, осталось что-нибудь? На один подъем и спуск.

Он скорчил задумчивую гримасу.

– На один подъем? Пожалуй, что да. Сэр.

– Помните, где находится контейнер с «14–14»?

– Так точно, сэр.

– Поднимите его и поставьте вплотную к грузовым воротам.

Они мгновенно поняли, что я затеял. Салмагард широко раскрыла глаза и побледнела. Ее реакция лучше всего говорила об абсурдности моего плана. Настолько пробить ее спокойствие можно было лишь по-настоящему безумным поступком.

Дейлани пискнула, но я не уловил ее слов. У Нилса отвисла челюсть; его губы изобразили семь слов, которые он не произнес вслух, но я все равно отлично понял их.

– Да знаю я, знаю! – сказал я, перехватывая инициативу. – И готов выслушать любое предложение, но готов поспорить, что у вас их нет. Мы включим щит флаера на полную мощность. Это поможет нам пробиться. Вы даже ничего не заметите.

– Нет, нет! – Дейлани потянулась ко мне, будто хотела взять за горло и потрясти, но совладала с собой. – Взрыв… Да мы же все погибнем здесь!

– Как только ворота взорвутся, мы вылетим наружу. В то самое мгновение. И не будем ждать развития событий.

– А если ничего не выйдет?

– То полет будет очень коротким.

Она пошевелила губами, но не издала ни звука. Времени на разговоры уже не осталось.

– Может и получиться: «14–14» пробивает броню, значит, и ворота эти сможет выбить.

– А если… если дыра окажется слишком маленькой?

– Вы все видели, что сотворила одна шашка. – Я имел в виду кратер и размер того пика, который так неудачно подорвал Тремма. Вряд ли кто-нибудь решился бы спорить с тем, что «14–14» обладала более чем внушительной взрывной мощью.

– Но ведь там нужно было всего лишь повалить не слишком устойчивую штуку, – стояла на своем Дейлани.

– Да, но ведь мы возьмем больше взрывчатки. Всю, сколько есть. Весь контейнер.

– Да вы полпланеты разнесете.

– Все там будем, – ответил я, пожав плечами. – Конечно, не хотелось бы. Но я не слишком сентиментален.

– Может быть, колонисты сентиментальны, – нерешительно возразил Нилс.

– Когда придет время, тогда и подумаем об их чувствах. Как бы там ни было, все случится настолько быстро, что даже и говорить об этом не стоит. – Я повернулся к Дейлани. – Мы окажемся или на свободе, или в загробном мире, но во втором случае даже не успеем понять, чем же нас шарахнуло.

Нилс закатился смехом. Не слишком-то хороший признак, но при нынешних обстоятельствах разве можно было поставить это парню в укор? Меня самого слегка подергивало, но не исключено, что это была ломка.

– Вау! – воскликнул он. – Вау! Родители так гордились, когда мне что-то удавалось.