Адмирал

Прибор входил в комплект стандартного снаряжения переговорщика. Я подумал мимоходом о том, что могло подтолкнуть Салмагард надеть его. Боязнь темноты? Страх перед неведомой опасностью? Или, возможно, она нуждалась в подтверждении того, что на самом деле рядом никого не было?

– Никогда не слышал о том, чтобы эти штуки давали ложные показания.

Я опустился на колени у края канавы и посветил вниз. Для того чтобы сканер Салмагард отметил какой-то объект, последний должен обладать массой не менее определенного значения и должен быть живым или, по крайней мере, двигаться, как живой.

Обмануть эти штуки чрезвычайно трудно – я пробовал в свое время.

Салмагард не казалась перепуганной, но была настороже. По ее движениям и осанке я мог судить, что к показаниям датчика она отнеслась с полной серьезностью. Без всяких вопросов было ясно, что она, как аристократ и как только-только закончивший обучение военнослужащий, еще ни разу не участвовала в настоящих операциях. Но выражение, появившееся на ее лице, когда она всматривалась в темную канаву, говорило, что она готова чуть ли не к любому развитию событий. Может быть, даже хочет, чтобы что-то случилось. Интересно, это результат обучения или просто ее личный стиль поведения?

У меня не имелось оснований не верить ей. Характер у нее был вовсе не истерический. Это я мог сказать с уверенностью, хоть и знал ее совсем немного времени.

Она доверяла мне, а значит, я тоже мог ей доверять.

Глава 4

– Адмирал!

– Слушаю вас, энсин.

– Что происходит?

– Сам не знаю. – Я поднялся на ноги и взялся двумя пальцами за переносицу. – Вы уверены?

– Да, сэр, – без малейшего колебания ответила Салмагард.

– Почему вы решили включить сканер?

– Потому что здесь совсем темно, сэр.

Мертвый корабль на, вероятно, мертвой планете, а она все равно оглядывается на каждом шагу. Салмагард относилась к своей профессии со всей серьезностью.

На корабле находился кто-то еще. Кто-то, не имевший никакого желания вступать с нами в контакт. Отсюда возникали интересные вопросы. Я всмотрелся в темную техническую канаву.

Может быть, уже пора впадать в панику?

Что делал с реактором этот загадочный некто? Что он мог делать с холодным реактором? Если предположить, что это диверсант – или, вернее, один из диверсантов, – то какой еще гадости следовало ожидать? Испортить корабль так, чтобы он попал неведомо куда, а потом отправиться на нем дальше, невозможно. Значит, должно быть что-то иное.

Я прикинул в памяти устройство реактора. Чтобы открыть люки, ведущие внутрь, нашему новому другу понадобились бы энергия и технический скафандр с соответствующим уровнем защиты, значит, он должен был находиться где-то поблизости.

– Лейтенант, идите вместе с рядовым. Энсин, вы – со мною. Держитесь правой стороны, производите побольше шума. Если там кто-то окажется, то не имеет никакого значения, мужчина это или женщина. Я хочу выяснить, кто это такой и что он делает на корабле. Проверьте все вплоть до резервуара охлаждения.

Дейлани не захочет идти вдвоем со мной; она недолюбливает и Салмагард, но у нее нет оснований не доверять ей. А персона Нилса слишком важна – без него нам не выжить, – чтобы я мог позволить себе выпустить его из поля зрения.

– И держитесь главного канала, – добавил я, погрозив лейтенанту пальцем.

Дейлани вызывающе ухмыльнулась; у Нилса был виноватый вид.

Мы разделились. Наша пара – я и энсин – спустилась в канаву. Здесь было еще холоднее, темнее и теснее, чем в коридорах других частей корабля. Стены состояли из прозрачных пластиковых щитов, но они были настолько грязны и исцарапаны, что разглядеть сквозь них механизмы было очень трудно. И дело было не в отсталости ганрайской техники – просто за ней ухаживали спустя рукава.

– Включите свет, – сказал я Нилсу. – Нам вовсе не нужно соблюдать осторожность.

– Есть, сэр.

– И смотрите во все глаза. Если этот парень заметил Салмагард и куда-нибудь забился, вряд ли следует рассчитывать на его дружелюбие.

– Сэр, а каким образом на борт мог пробраться враг? – недоуменно спросил Нилс.

– Пока что я понимаю даже меньше, чем вы, – ответил я.

Наличие кого-то лишь предполагалось. Я не видел ни единого признака того, что на корабле имелось пятое живое существо. На старом грузовом корабле было полно пыли и грязи. И, конечно же, бросалось в глаза крайне небрежное отношение Треммы к ремонту. Как и по всему кораблю, тут и там не хватало панелей, а между переборками зияли кое-как заваренные щели. Кабели и трубы были на виду и кое-где опасно свешивались с потолка.

В подготовке моих практикантов значительное место должна была занимать пропаганда, направленная на развитие у них предубеждений против галактических культур, и, в первую очередь, тех, которые входили в Содружество. Состояние корабля не могло пробудить у них симпатий к ганрайцам, но, с другой стороны, молодежь не располагала контекстом, куда можно было бы вписать увиденное.