Адмирал Ее Величества России

12-го числа ветер засвежел и заставил взять три рифа. В ночь встретили фрегат «Коварна», которому приказано было держаться соединенно. На другой день фрегат сделал телеграф: «У меня ничего нет». Адмирал в ответ на это поднял вымпелы фрегата и брига «Эней» и сигнал: «Идти в Севастополь, предупреждаю быть осторожным – близко к разрыву».

13-го числа в полдень были от ближайшего берега – устье р. Капу-Суи – в 28 милях. 14-го числа в прекрасное утро, при маловетрии, которое вскоре превратилось в штиль, мы могли простыми глазами видеть берега с селениями на них. Анатолийские берега напоминают берег Кавказа…

В 12-м часу фрегат «Кагул», бывший на ветре, уведомил адмирала, что видит пароход на RNNO; через несколько минут и мы заметили трехмачтовый батарейный пароход под турецким флагом. Подойдя к эскадре на расстояние мили, пароход остановился, осмотрел своих гостей и поспешно отправился восвояси, завидев на горизонте дым шедшего к нам парохода «Бессарабия».

20 октября в 10 час. утра пришел к эскадре пароход «Одесса» со свежею провизиею и известием о деле под Исакчею.

25 октября после нескольких бурных дней установилась хорошая погода. В 8 часов утра эскадра находилась в 11 милях от мыса Керемпе к NО; к полудню мы подошли почти к самому берегу и потом по сигналу стали спускаться на WSW. Через несколько времени заметили под самым берегом пароходный дым, медленно приближавшийся к эскадре. Видно было, что пароход был турецкий: он буксировал другое судно и хотел проскочить мимо эскадры, не поднимая флага.

Душевно жалели мы, что не имеем разрешения обменяться с ними выстрелами… Но и Павел Степанович не мог хладнокровно смотреть на дерзкое намерение турецкого парохода и сделал сигнал пароходу «Бессарабия», имевшему пары готовыми, и фрегату «Кагул»: «Опросить идущий пароход и заставить его поднять национальный флаг». Суда, к которым относился этот сигнал, тотчас привели приказание к исполнению и пошли на пересечку курса турецкому пароходу.

Турок отдал буксир, и судно, поставив кливер, бросилось к берегу и в балке Фоказ, у кордона, стало на мель. Пароход же продолжал бежать, проскочив фрегат, который послал ему вслед ядро. Но «Бессарабия» ожидала беглеца на пути, сделала два холостых выстрела и вслед за сим из кормовой бомбической пушки пять ядер, которые вынудили упрямца поднять флаг. Тогда «Бессарабия» поворотила к флоту.

Будь это днем позже, и турок дорого бы поплатился за свою дерзость. На другой день подошел к нам корвет «Калипсо» с депешами от кн. Меншикова, который извещал адмирала, что турки, переправясь через Дунай, заняли Калафат. Следовательно, войну должно считать начавшеюся. Поэтому предоставляется брать и разрушать турецкие военные суда, где бы их ни встретили. Относительно же купеческих судов – ожидать особого разрешения.

Несколько дней тихой и ясной погоды опять сменились бурливыми: 28-го задул восточный ветер, который в это время года на Черном море бывает очень крепок. Надо сказать, что эскадра во все время плавания весьма редко отдавала второй риф. Пароход с особенным искусством держался под парусами наравне с эскадрой, имея, впрочем, на всякий случай, пары готовыми. 29-го числа пароход отправился за углем в Севастополь, где стояли уже готовыми боты с углем, водой и провизией.

1 ноября в первом часу корабль «Чесма» донес адмиралу, что видит от NNO пароход и парусное судно, но не знает какие. Спустившись на показанный румб, отряд в скором времени открыл пароход «Бессарабия» и фрегат «Коварна». Сильная погода не дозволила иметь сообщение с пришедшими судами, но пароход подошел под корму адмиральского корабля «Императрица Мария» для переговоров, после чего адмирал тотчас сделал телеграф: «Война объявлена; турецкий флот вышел в море; отслужить молебствие и поздравить команду».

Команда брига была собрана на шканцы. «Адмирал поздравляет вас с войной», – произнес капитан. Команда отвечала единогласным «ура!». Несколько дней ветер не стихал. Корабли славно выдерживали непогоду, сохраняя свои места.

2 ноября при риф-марсельном ветре WSW суда имели четыре рифа и держали в берег. Фрегат «Коварна» сделал сигнал, что видит пароход на RNW, почему адмирал приказал «Бессарабии» гнаться за неприятелем. Через полчаса пароход наш возвратился из погони по сигналу адмирала, ибо неприятельский пароход стал скрываться, а время приходило к ночи.

На другой день ветер стих и к полудню совершенно заштилел, что дало нам возможность иметь сообщение между собою. Павел Степанович потребовал мичманов для приказаний, которые были следующего содержания…[88] […]

Когда с фрегата была принята, кем следует, провизия, эскадра построилась в боевой строй и легла в берег; расстояние между судами – 1/2 кабельтова. 4-го числа у мыса Керемпе заметили несколько одномачтовых судов, которые по-турецки называются чектырмы. Адмирал сигналом потребовал под корму своего корабля пароход «Бессарабия» для переговоров, после чего пароход отделился от эскадры и подошел к берегу.