Адмирал ФСБ (Герой России Герман Угрюмов)

— Юрий Александрович, пойми, я реагирую адекватно, поскольку хорошо знаю обстановку. Выполню любую поставленную задачу, только… дай мне один раз поспать хоть шесть-семь часов, а? А потом — Бога ради!..

Вячеслав Авт-ов:

Важный момент — вывод Каспийской флотилии из Баку в 1992 году. Герман Алексеевич почувствовал, что ситуация в какой-то мере упущена, поскольку глобального значения вопросы решались на уровне Москвы — и тут он был бессилен. И он начал прорабатывать вопрос о выводе нашей спецтехники — инициатива была его! — о передислокации отдела. Делёжка шла тяжело. Азербайджанская сторона сначала предлагала 50 на 50 %, потом заговорили иначе и жёстче: мол, а при чем тут Россия? Мы объявили о суверенитете, стало быть, всё нам — и никаких разговоров-переговоров!

От слов легко переходили к делу. Много нападений было на воинские части, воровали автомобили — причем не скрываясь, средь бела дня. Останавливали машину, выбрасывали людей, избивали их и спокойно уезжали. И Герман Алексеевич разработал план вывода автотранспорта. Мы вывели его в два этапа. Герман Алексеевич подключил людей из числа местных, которых мы хорошо знали. Пустили слух, что должны в такой-то день ехать в Махачкалу, а сами в другое время уехали совсем в другую сторону иным маршрутом. «Дезу» мы запускали регулярно. Помогали в этом простые люди. КГБ Азербайджана уже работал только на себя: как себя обезопасить. Русских, армян повыгоняли, начали делить портфели. Их менталитет сыграл в нашу пользу: мы всё время работали на опережение.

Архивы мы вывезли средь бела дня, в обеденный перерыв, в субботу, зная, что это время азербайджанской сиесты — как в шуточной песне: «Все лежат на солнцепёке, чешут пятками живот».

Если бы мы не вывезли архивы, нас бы постигла участь «Штази». 3 августа 1992 года погрузили на разведкорабль «Анемометр» всё, что считали нужным, и взяли курс на Астрахань. На полных парах, сколько могли выжать узлов, рванули из бухты. Я был старшим на переходе.

На тот момент техники у нас практически не было. На запросы НФА Герман Алексеевич отвечал, что техника в командировке, через неделю вернётся. Людей, которые помогали с вывозом, мы надежно спрятали. «Где такие-то люди?» — «Сказано: в командировке. Скоро будут».

Виктор Алексеевич Смирнов:

Думаю: слава Богу, что выводом Каспийской флотилии занимался Угрюмов, а не кто-то другой. Ситуация была тяжелейшая. Советского Союза не существует, республика объявила о государственном суверенитете, в этой ситуации Особый отдел — уже практически не по праву загостившийся на чужой территории. И с ним ещё цацкаться? Мы у себя дома, это всё наше — и кончен разговор! Мотайте в свою Россию, пока трамваи ходят…

Возложенную на него задачу Герман выполнил блестяще. Тут у него немного были развязаны руки. Дело в том, что в то время начальником военной контрразведки был вице-адмирал Жардецкий — уважаемый человек, который не боялся принимать ответственные решения. После «путча» ГКЧП его освободили от должности, не обращая внимания на огромные заслуги.

Александр Владиславович Жардецкий:

С Особым отделом Каспийской флотилии Москву связывал отдельный кабель. Народный фронт, придя к власти, имел возможность прослушивать любые телефонные разговоры — из здания ЦК, Совмина, КГБ республики, прокуратуры. Спецсвязь с Германом была единственной защищенной нитью, куда они не могли проникнуть. По этой связи он докладывал о ситуации, по ней же получал из Центра распоряжения.

В Каспийском училище было много секретной документации. В частности, по АПЛ, поскольку там готовили химиков для атомного флота. (Дурацкое решение, говоря задним числом, но что поделаешь — так было.) Я помню, что говорил ему: «Герман, сделай всё возможное, чтобы в сейфах не осталось ни одного листочка!» Герман занимался не только своим отделом, он вывез и все документы командования Каспийской флотилии.

Выход из бухты им пытались блокировать. Угрюмов предложил выделить несколько кораблей, которые бы, скажем так, проложили судну с архивами чистый фарватер. Стрельба была, но жертв не было: стреляли на испуг — под форштевень, поверх голов.

Всё оружие вывезти, естественно, не смогли, но большую часть — да. Там же были стационарные установки, береговая артиллерия еще с Первой мировой войны — чуть ли не с картузным заряжанием. Их взорвали вместе с капонирами.

ГРУшники базировались не в военном городке, а в самом Баку. За городом, километрах в пятнадцати, у них был небольшой отряд — порядка ста человек: в основном слухачи — слушали эфир. Их и документацию тоже вывозили на кораблях Каспийской флотилии. Герман их знал, и они его хорошо знали, сотрудничали тесно.