Адмирал Ямамото. Путь самурая, разгромившего Перл-Харбор. 1921 - 1943 гг.

Участки проведения конкретных учений практически размечены: артиллерийские учения проводились возле Сукумо или мыса Асизури; другие виды учений — в районе от канала Кии до залива Исе; торпедные стрельбы выполнялись у Хасмрадзимы, во Внутреннем море. Подобным образом, пока флот двигался, например, от залива Беппу в Кюсю до Йокосуки, вся интенсивная программа учений — дневные, вечерние, ночные и рассветные — выполнялась вплоть до самого места входа в гавань, чтобы не тратить зря драгоценное горючее. Учения на императорском флоте проводились настолько напряженно и интенсивно, что моряки поговаривали между собой — мол, в этой неделе еще один понедельник и пятница вместо субботы и воскресенья.

Правда, это не значило, что флот вовсе не имел выходных. Вообще говоря, статистика показывала, что, если учения длились более четырех недель без выхода на берег, учащались инциденты: вспыхивали драки по всяким пустяковым поводам, увеличивалась возможность несчастных случаев. По этой причине учения Объединенного флота обычно планировались в расчете на четыре недели, прерываясь коротким отдыхом и восстановлением сил в Куре, Сасебо или Беппу. В таких случаях требовалось сделать так, чтобы тысячи, а иной раз десятки тысяч моряков дали выход напряжению, накопившемуся за целый месяц; маленькие порты для этих целей не подходили: мало населения — жди нежелательных инцидентов. Вот почему такие места, как Беппу — большой курорт на горячих источниках, где полно мест для отдыха, — считались наиболее подходящими портами для стоянок.

Штабные офицеры, да и сам главком, как и их матросы, после нескольких недель в море тосковали по береговым огням. Когда бы их корабли ни швартовались в порту Йокосука, они разъезжались по своим домам в соседние Токио, Камакуру, Зуши или Хайяма. Когда флот заходил в какой-нибудь другой порт, к некоторым жены приезжали и туда. Гостиницы в Куре и Сасебо, официально отведенные для отдыха экипажей, перестраивали свои комнаты, чтобы создать атмосферу маленькой семьи или медового месяца.

Когда «Нагато» входил в гавань, Ямамото почти всегда сходил на берег и останавливался в гостинице. Если флот пребывал в гавань Йокосука и он уезжал в Токио, то обычно останавливался прежде всего в Морском клубе. После этого (в какой-то мере предположительно) — проводил больше времени в тайных встречах с Чийоко, чем в собственном доме.

В то время в квартале Симбаси работала гейша по имени Коуме, любовница известного бизнесмена; она имела дом в Камийачо — там же, где Морской клуб. Как-то ей по личным причинам понадобилось выехать из этого дома, и она подсказала Умерью (Чийоко) — вот идеальное место для ее встреч с Ямамото. Чийоко осмотрела дом, и он ей понравился; примерно через год после назначения Ямамото на пост главнокомандующего она обустроила свой собственный дом в Камийачо, продолжая владеть своей Уменодзимой. Хозяйкой дома оставалась Коуме, а Умерью просто арендовала его, но с тех пор он стал местом ее свиданий с Ямамото, когда бы он ни приезжал в Токио.

2

Когда Ямамото пришел на Объединенный флот, в прямом подчинении у него оказался бывший ведущий работник аппарата морского министра Тайюи, с тех пор поднявшийся до ранга контр-адмирала, — ныне он командовал 6-й эскадрой крейсеров с флагманами «Како» и «Фурутака». Как он сам вспоминал впоследствии, в период 1938—1940 годов на Объединенном флоте царила крайне напряженная атмосфера. Учения, например, проводились не как обычные, в мирное время, а настолько интенсивно, как будто уже шла настоящая война. Одно из проявлений этого — новый тип учений, принятый для вхождения в гавань. Дело в том, что войти в гавань или покинуть ее — чрезвычайно трудная и опасная для флота операция; соверши какой-нибудь из кораблей его императорского величества ошибку — она приведет к повреждениям, а виновный офицер обязан совершить ритуальное самоубийство. Так, в обычное время принято использовать различительные цвета и поддерживать связь по радио между судами. Но сейчас, однако, всем кораблям приказано потушить огни и следовать в молчании за флагманом, — ведь в военное время невозможно использовать ни цветовые сигналы, ни даже слабые радиосигналы. Самая большая нервотрепка возникала при отплытии из гавани. Кораблям водоизмещением тысячи и десятки тысяч тонн нужно время, чтобы набрать скорость, — действовать в темноте чрезвычайно трудно; пусть передний корабль становится невидимым — все равно необходимо держать определенную дистанцию, иначе, если что-то случится, корабль не отреагирует немедленно.