Адмирал Ямамото. Путь самурая, разгромившего Перл-Харбор. 1921-1943 гг.

— Вооружения следует держать на минимально необходимом уровне; не думаю, что надо требовать невозможного. Но при любых вооружениях страна будет разбита, если пренебречь другими факторами. И конечно, есть предел тому, что подвергается контролю. Как мне видится, можно контролировать распределение продукции, но я не сторонник контроля за расходом. Если это допустить, сами методы контроля станут проблемой. Согласен, что должны предусматриваться все виды реформ, но считаю, что их следует достигать путем эволюции, а не революции.

Говорят, эта речь вызвала возбужденный шум на галерее прессы.

Такой реалистичный взгляд, присущий не только Йонаи, формировал основной настрой мыслей на флоте, развивавшийся под влиянием британского партнера. В этом отношении армия сильно отличалась; давно установилось тут традиционное поклонение Германии и стремление ее копировать; но что действительно странно, так это то, что даже во время Первой мировой войны, когда Япония соединила свою судьбу с Антантой, а Германия теоретически была ее врагом, некоторые офицеры в японской армии все еще продолжали почти открыто выражать симпатии к Германии и словами и делами. На флоте тоже не обошлось без прогерманской ориентации офицеров, а среди лидеров — такие непосредственные подчиненные Инуэ, как Ока Таказуми (начальник первого отдела бюро по морским делам), Ками Сигенори и другие члены бюро. Для Инуэ ситуация, когда в его прямом подчинении служили люди со взглядами совершенно противоположными его собственным, создавала большие неудобства.

Уже после войны, оглядываясь назад и вспоминая усилия, предпринятые им.тогда вместе с соратниками, Инуэ сожалеет, что они оказались абсолютно неконструктивными, а состояли лишь в пассивном отражении единодушных, мощных и стремительных аргументов, к которым прибегала армия, и атак молодых морских офицеров, симпатизировавших армии. Тем не менее флоту по крайней мере удалось удержать флотских офицеров среднего ранга (таких, как только что упоминавшийся капитан 1-го ранга Ками) от вытягивания руки в нацистском приветствии, как это делали его коллеги в армии.

3

Несмотря на то, что происходило вокруг, распорядок дня Ямамото до сих пор нельзя было назвать особенно напряженным и чреватым ощущением опасности. Как обычно, обязанности заместителя министра полностью занимали его; более того, сам он оставался крайне точен — ни в коей мере не суетлив — в ведении дел. Бывшего капитана 1-го ранга, поверхностно с ним тогда знакомого, спросили, как должен вести себя актер, играющий. Ямамото в фильме.

— Не стремитесь быть таким величественным, когда сидите в кресле, — отвечал он. — Пусть создается впечатление о человеке неутомимом, — он в любую минуту готов вскочить и взяться за дело, если требуют обстоятельства… Глаза выразительнее, живее, — не уставляйте взгляд в одну точку; подбородок решительный.

Рабочее напряжение нарастало, и Ямамото приспособился ставить печать на документы на своем столе. Попадали они к нему через помощников; как вспоминал Мацунага Кейсуке, от проставления штампов к вечеру уставала рука, несмотря на то что не очень важные бумаги откладывались в сторону. Когда Ямамото в соседней комнате приступал к своей работе, об этом догадывались по шуму из его кабинета. С механической регулярностью бумаги перелетали из корзины для ожидающих решения в корзину для исходящих. Как-то секретарь Санемацу заметил Ямамото с мягким сарказмом, что он, должно быть, часто ставит печать не глядя.

— Верно! — весело подтвердил Ямамото. В действительности (Санемацу догадался об этом, когда внимательно все просмотрел) ряд документов, к которым Ямамото приложил печать внешне беспечно, отложены в сторону, а позднее на них добавились приписки. Санемацу это показалось странным, — вероятно, Ямамото, штампуя, следил за именами авторов писем. Хорошо знакомый со способностями и идеями своих подчиненных в министерстве, он руководился своим ощущением по поводу написанного — достойно ли оно внимания.

Что ни думай о таком методе, но он очень типичен для Ямамото, как и добросовестное отношение к ответам на многочисленные письма, которые получал ежедневно. Ответы всегда писал кисточкой и китайской тушью, отдавая им предпочтение перед ручкой. Когда бы к нему ни заходил секретарь, чтобы забрать документы, на столе уже лежало несколько готовых к отправке писем, написанных китайской тушью. Среди них — часто письмо с адресом Каваи Чийоко.

С начала «китайского инцидента» работникам морского министерства полагалось выходить на работу и по воскресеньям, — тогда приходил слуга и приносил от Чийоко пирожные, или суши, или холодный обед в красном лакированном ящике с двумя отделениями; письма Ямамото чаще всего состояли из благодарностей, которые он отправлял ей, когда не мог прийти сам. Как-то Санемацу вслух выразил восхищение тем, как усердно Ямамото отвечает на письма. Тот ответил: