Адмирал Империи 15 (СИ)

Немного времени мне понадобилось, чтобы понять, что случилось в рубке «Одинокого», когда я во главе «соколов» разбирался с польскими «гусарами», и, кстати, сбил одного из них, но это так к слову. Все оказалось просто и для этого мне нужны были пояснения Алексы. Когда я улетел, на связь с моим старпомом вышел ушлый Абадайя, который все это время, пока «Одинокий» разбирался с поляками, сидел на «Йорктауне» и закусив губу, наблюдал со стороны, чем закончится сражение. А когда понял, что русские в этом противостоянии побеждают, стал сильно думать, как спасти свою необъятную задницу. Толстяку и в самом деле в сложившейся ситуации было не позавидовать. Абадайя своими действиями, когда в очередной раз он пошел на сделку со мной, спасал свой корабль, но при раскладе, который случился, не имел шансов спастись самому.

Его бы точно ждал суд и электрический стул за сотрудничество с врагом, а так же за бездействие в сражении, когда команда «Йорктауна» спокойно наблюдала за избиением польской эскадры, так и не вмешавшись в происходящие события. Этого Абадайя допустить не мог, поэтому воспользовавшись моментом пока я отсутствовал, связался с Алексой и начал вести переговоры, убеждая моего старпома прекратить дуэль и разойтись, каждый по своим углам.

И к моему сожалению, Алекса пошла на это. Вроде бы звучит невероятно — боевой робот, получивший четкий приказ на уничтожение вражеских кораблей, вдруг отказывается выполнять распоряжение командующего и принимает самостоятельное решение, абсолютно отличное от изначального. И тем не менее, это произошло, а зная Алексу, ее неординарное мышление и непонятно как работающую программу, я бы мог подобное предположить заранее, поэтому сейчас злился больше не на нее, а на себя…

Итак, Алекса, которая, как известно, свою металлическую душу продаст лишь за то, чтобы с ее обожаемым «Одиноким» ничего не случилось, приняла решение отказаться от дальнейших боевых действий. Тут нужно признать, что «Одинокий» действительно рисковал получить серьезные повреждения, ведь ему противостояли сразу четыре корабля противника. Нет, чтобы мой крейсер погиб в этом бою, это уж совсем фантастическая ситуация, крайне маловероятная, но потрепали бы его поляки в любом случае.

Оценив все «за» и «против» Алекса решила не рисковать, тем более, что заявленная мной ранее задача по спасению «Баязета» уже была выполнена, и поэтому прекратила огонь по кораблям противника. Абадайя же, неожиданно, после гибели капитана-поручика Маскевича, став за главного, принял на себя шефство над погибающей польской эскадрой. Коммандер Смит спасал себя перед своим командованием тем, что уберег оставшиеся польские крейсера от расправы над ними со стороны «Одинокого». Поступок Абадайи я ничуть не осуждаю, американец действовал в своих интересах, более того, я даже рад тому, что он выкрутился из вроде как безвыходной ситуации. И все-таки мне очень жалко было отпускать сейчас от себя четыре крейсера…

— Может, Иван Федорович Самсонов был прав, когда ругался на то, что робот служит на боевом крейсере на столь высокой должности, — сказал я, вздохнув и грустно посмотрев на без эмоциональное лицо стоящей рядом Алексы.

Чтобы немного развеяться и отогнать ненужные мысли я решил посетить тяжелый крейсер «Баязет», спасенный нами и стоящий сейчас в нескольких километрах от «Одинокого». «Баязет» представлял собой жалкое зрелище и в данный момент не способен был не только участвовать в боевых действиях, он даже передвигаться в пространстве самостоятельно не мог. Это я к тому, что хотя у «Одинокого» еще оставался шанс догнать убегающие польские корабли, два из которых тащили на буксирах, делать этого я не стал.

Тут и Абадайя маячил, которого я действительно не хотел больше подставлять, и «Баязет», который нужно срочно транспортировать на восстановление и никак нельзя было оставлять одного в секторе, по моим данным уже кишащим эскадрами поляков и дивизиями 1-го «ударного» космофлот АСР. Более того, все мои ранние планы по ремонту «Одинокого» на одной из верфей Херсонеса-3 также летели к чертям, оставаться в секторе перехода «Бессарабия-Таврида» и квадратах к нему прилегающих было крайне опасно…

Поэтому, пока мой крейсер подходил к «Баязету», готовясь взять тот на буксир, я захотел, так сказать, лично поприветствовать его капитана, о «смелости» и «отваге» которого, в кавычках, уже был наслышан. На самом деле мне нужно было официально отстранить кавторанга Брагина от командования кораблем и взять его под стражу. А так же я хотел узнать о здоровье той девушки-пилота истребителя, которую я сначала услышал в эфире и благодаря которой сорвался в бой, взяв один из МиГов Наэмы…