Адмирал Империи 25 (СИ)

— Куда, сукин ты сын?! — взревел генерал, перехватывая в стальной захват рванувшегося было мимо ефрейтора из роты ополченцев. — А ну стоять, дезертир чертов! Вот я тебе сейчас!..

Ефрейтор что-то жалобно пискнул, обвисая в мертвой хватке. Таисия, поравнявшись с Борисевичем, с силой пнула труса под зад:

— Назад в строй, солдат! Расстреляю к чертовой матери!

Парень, скуля от боли и страха, пополз на карачках в сторону своего отделения. Генерал одобрительно кивнул:

— Спасибо, ваше высочество! Мало у нас хороших бойцов, а гражданские хоть и понадевали броню, но по-прежнему остаются гражданскими…

Таисия скупо улыбнулась и вскинула винтовку, посылая короткую очередь в сторону вспышек. Вдалеке напротив донесся сдавленный вопль — похоже, достала кого-то.

Постепенно, отсек за отсеком, русские выдавливали американцев с занятых позиций. Пару раз «морпехи» контратаковали, пытаясь смять растянутые фланги, но у них ничего не выходило, наши давили не переставая, идя в рукопашную…

В какой-то момент рядом с Таисией мелькнула тень — и тут же сбоку раздался пронзительный вскрик. Девушка резко обернулась, вскидывая оружие, и обомлела. Ее верный телохранитель — сержант Греков, как подкошенный, оседал на пол, хватаясь руками за пузырящуюся кровью дыру в животе. А над ним, занося для нового удара плазменный штык, навис американский «морпех». Удар «янки» предназначался княжне, но Греков выполнил свой долг и прикрыл ее в последний момент.

— Не-е-ет! — яростно взвизгнула Тася, в два прыжка преодолевая разделяющее их пространство. Выбив ногой оружие из руки американца, она со всего маху всадила штык своей винтовки под край его шлема снизу вверх.

Противник дернулся, заливая княжну фонтаном крови из перерезанного горла, и рухнул навзничь. Всхлипывая от горя и ярости, Таисия склонилась над другом, пытаясь расстегнуть пластины скафандра.

— Греков, держись! Ну же, родной, не смей помирать! Только не сейчас!

— П-простите… в-ваше высочество… — прохрипел сержант, силясь улыбнуться разбитыми губами. — К-кажись, со мной все… Т-так глупо…

Он закашлялся, выплевывая багровые сгустки, и на миг стиснул запястье княжны стальными пальцами:

— Б-берегите себя… Таисия Константиновна…

Из последних сил сержант выдавил подобие улыбки — и обмяк, закатывая глаза. Все еще не веря, Таисия встряхнула его, позвала по имени — но тщетно. Греков был мертв.

— Ах вы твари… — прошептала княжна, с трудом поднимаясь на подгибающихся ногах. Ярость душила ее, застилая пеленой глаза. — Ну, держитесь!

Она беспощадно добило раненого «морпеха», рывком выдернула тела мертвеца штык винтовки и, вскинув его, двинулась вперед, одновременно поливая «свинцом» все, что шевелится. Пули визжали и плевались расплавленным металлом, вспарывая стальные переборки и впиваясь в людей. Вслед за княжной в атаку устремились с дюжину наших солдат планетарной обороны.

Американцы дрогнули, попятились под ее неистовым огнем и рукопашной со стороны русских. Но тут случилось неожиданное. Откуда-то из-за стены полыхнула ослепительно синяя вспышка — и в грудь Таисии что-то сильно ударило.

Броня затрещала, пропуская пули дальше. Скафандр заискрил, системы жизнеобеспечения завопили тревогу. Из последних сил княжна развернулась в ту сторону, откуда стреляли — и застыла, наткнувшись на горящий яростью взгляд лейтенанта Хоука.

— Вот и все, — равнодушно подумала Таисия, чувствуя, как немеют руки и подкашиваются ноги. Шансов увернуться уже не было — слишком велико расстояние до укрытия, да и двигаться сил нет.

Внезапно сбоку мелькнула размытая тень, и на Хоука обрушился вихрь ударов плазменной сабли. Синие всполохи слились в один сверкающий круг, прорубая броню лейтенанта, как бумагу. Перед глазами потемнело, но из последних сил Тася смогла различить окровавленную фигуру Джонса, заслонившую ее от разъяренного янки. А потом мир померк — и княжна провалилась в спасительную тьму…

…Генерал Борисевич с хрипом втянул воздух сквозь стиснутые зубы и, кряхтя от натуги, сдвинул в сторону обломок бетонной балки. Путь вглубь склада на миг расчистился, но тут же снова заволокся клубами едкого дыма.

— Да чтоб вас, «янки» бесовы! — просипел старый вояка, утирая пот и копоть со лба. — Ну ничего, сейчас я вам покажу, как с русскими воевать!

Перехватив винтовку поудобнее, генерал осторожно двинулся вперед, переваливаясь на коротких ногах, как медведь. Скафандр неприятно скрипел сочленениями и иногда искрил, но еще держался. Лишь бы сейчас не подвел, мысленно взмолился Борисевич, а то влипну, как кур в ощип.

Внезапно впереди что-то громыхнуло, и из-за угла штабеля ящиков выскочил окровавленный «котик» с оторванной по локоть рукой. Американец, видимо, совсем обезумел от боли и страха — он несся прямо на генерала, вереща что-то несвязное и размахивая культей.

— Что там у вас все американцы однорукие что-ли?! А ну стоять! — взревел Борисевич, вскидывая ствол. Палец плавно потянул спусковой крючок — но выстрела не последовало. Генерал похолодел, с ужасом понимая, что обойма винтовки разрядилась в ноль.