Адмирал Империи 29 (СИ)

Мы ушли а через стационарный переход в систему буквально потоком хлынули корабли 6-го «ударного» Нейтена Джонса. Дэвис приказал контр-адмиралу Ди Сенне с дивизией «Джерси Блюз», взяв топливозаправщики, двигаться к Никополю-9 для захвата стратегических запасов интария, без которого была немыслима дальнейшая операция по захвату «Екатеринославской». У американцев просто не оставалось выбора — или захват ценнейшего топлива, или отступление и провал всей кампании из-за нехватки горючего.

В это время в наших походных колоннах, буквально бегущих от перехода «Таврида-Екатеринославская» царила нервная, напряженная атмосфера. После тяжелого боя и вынужденного отступления на лицах всех от императора до рядового канонада была заметна усталость и подавленность. Как раз в это время на линкоре «Москва» уже битый час шел разговор Константина Александровича с адмиралом Дессе.

Последний раз за разом пытался убедить императора бросить часть сил на оборону Никополя-9 с его бесценными запасами интария, но неизменно натыкался на жесткий и бескомпромиссный отказ. Государь-император был непреклонен и говорил адмиралу что слишком многое поставлено на карту, и нельзя распылять оставшиеся боеспособные корабли. По мнению императора, нужно было собрать все силы в кулак в секторе Никополя-4, сделав эту планету местом решающего сражения с армадами «янки». Только там он видел хоть какие-то призрачные шансы на победу.

— Ваше Величество, умоляю, поймите! — в который раз с отчаянием воскликнул адмирал, сверля Константина пронзительным взглядом. — Если мы отдадим врагу Никополь-9, его стратегические запасы интария обеспечат топливом весь американский флот на много недель вперед! Они смогут наступать, не опасаясь проблем со снабжением. Это будет подлинной катастрофой!

— Адмирал, мое решение окончательное и обсуждению не подлежит! — резко оборвал старого командующего, император, хмурясь и нервно барабаня пальцами по подлокотнику кресла. — У нас почти не осталось боеспособных кораблей, кроме пожалуй что гвардейских дредноутов, которые я вам точно не отдам! Я не затем холил и лелеял Гвардейскую Эскадру, собирая в нее по крупицам лучшие корабли Империи, чтобы вот так потерять их в сражении за какой-то там интарий…

— Но, государь… — начал было Дессе, но Константин жестом оборвал его на полуслове.

— Вы знаете мою позицию, Павел Петрович. И я не намерен ее менять, — жестко отчеканил император. — Отныне с теми силами которые у нас остались под рукой мы сражаемся только за Никополь-4. Что же касается 9-й планеты с топливом… Что ж, придется пожертвовать ею. Ставки слишком высоки, и мы не можем позволить себе распыляться. Или вы сомневаетесь в моем решении, адмирал?

Константин смерил Дессе тяжелым, пронзительным взглядом, в котором читался откровенный вызов. Старый космофлотоводец лишь устало покачал головой и медленно поднялся со своего места.

— Никак нет, Ваше Величество, — с горечью произнес он. — Ваша воля для меня закон. Но молю Бога, чтобы это решение не стоило нам в итоге слишком дорого…

С этими словами командующий Северным флотом, тяжело ступая, покинул отсек. Оставшийся в одиночестве император еще долго сверлил мрачным взором закрывшуюся за Дессе дверь. В глазах Константина плясали безумные огоньки — огоньки решимости идти до конца, невзирая ни на что, даже на недавнее поражение и бегство…

Адмирал Дессе, между тем не желал сдаваться. Он покинув линейный корабль императора первым делом направился на «Афину» Таисии Романовой. Павел Петрович знал, что великая княжна одна из немногих, к кому прислушивается император. И сейчас она оставалась последней надеждой если не образумить царя, то хотя бы попытаться убедить его не бросать Никополь-9 на произвол судьбы.

Таисия, узнав от командующего о решении отца, пришла в неописуемую ярость. Тася знала своего отца другим — умным и расчетливым, умеющим думать и принимать правильные решения. Но как же давно это было. Сейчас император уже в который раз демонстрировал чудеса недальновидности и упрямства. Не хуже Дессе понимая важность защиты Никополя-9 капитан-командор Романова закипая от возмущения, прибыла на лейб-флагман, ворвалась в царские апартаменты, и по привычке уткнув руки в бока, воскликнула:

— Отец, ты понимаешь, что делаешь? — с порога выпалила Таисия, сверкая глазами и сжимая кулаки. — Как ты можешь бросать Никополь-9?! Ведь это ключевая планета, без ее топливных запасов мы попросту не сможем продолжать войну! Одумайся, пока не поздно! Нельзя отдавать «янки» ни одного литра интария. Без него Коннор Дэвис будет также беззащитен и связан по рукам и ногам, как это произошло с Джонсом и Уоррен в «Тавриде» неделю тому назад…

Константин, до того мрачно изучавший на тактической карте кадры недавно окончившегося сражения и появления практически из ниоткуда целого космофлота врага, медленно развернулся к дочери. В его глазах плескалась целая буря противоречивых эмоций — от раздражения и усталости до глухой обреченности и даже отчаяния. Голос императора звучал жестко и бескомпромиссно: