Адмирал Империи 31 (СИ)

Они были твердо намерены раз и навсегда покончить с этими упрямыми, не желающими признавать очевидное русскими выскочками, чья немыслимая стойкость и умение сражаться начинало уже не на шутку раздражать бравых коммандеров, заставляя их нервничать и допускать ошибки.

Однако, как и в первый раз, плотное «каре» дивизии встретило корабли «янки» с максимально возможной дистанции мощнейшим сконцентрированным заградительным огнем десятков своих орудий, стремясь на корню пресечь их атакующий порыв и сжечь к чертям собачьим фронтальные защитные поля ближайших к нам крейсеров.

Тем не менее, невзирая на чудовищный прессинг, атакующие порядки американских кораблей не отступили, как в прошлый раз, а напротив — еще яростнее ринулись на нас, поливая ответным ураганным огнем из всех калибров, стремясь подавить и смять упорное сопротивление нашей «сферы».

Но и на этот раз эти ребята просчитались. Снова у них ничего не получилось. Разбившись о неодолимую твердыню русской обороны, враг откатился назад не солоно хлебавши. Мои вымпелы во главе с «Одиноким», не дрогнув, по-прежнему незыблемо стояли на своих боевых координатах в пространстве словно вкопанные, а вокруг нас, изрыгая проклятья и ругательства, в бессильной ярости метались по космосу уцелевшие корабли наших заклятых врагов.

Они упорно пытались любой ценой сломить и разрушить нерушимое русское «каре», чтобы закончить наконец это затянувшееся сражение и стереть с лица Вселенной эту дерзкую горстку сумасшедших русских, посмевших бросить вызов величию и непобедимой мощи 4-го «вспомогательного» космофлота.

Надо сказать, что главной ошибкой самонадеянных коммандеров «янки» опять стало упрямое нежелание атаковать единым фронтом, дождавшись для этого подхода основных сил своего космофлота и сосредоточив их мощь в одном чудовищном сокрушающем ударе. Вместо этого они повторили ту же роковую оплошность, допущенную ранее, в первой схватке. Каждый вымпел по-прежнему действовал сам по себе, в автономном режиме, без должной координации со своими собратьями по оружию. Вот поэтому-то враг и нес совершенно неоправданные потери без какого-либо видимого результата.

В отличие от этих бестолковых «янки», я позволить себе подобную расточительность не мог. Корабли моей дивизии последовательно, не суетясь заменяли друг друга и перестраивались прямо по ходу боя, сразу же, не дожидаясь какой-либо передышки между вражескими атаками. При этом я постоянно и неотступно вел свой любимый флагман «Одинокий» в самое пекло, направляя его вперед и туда, где как мне казалось, наше построение могло вот-вот не выдержать чудовищного напора и рассыпаться.

Уникальные по мощности защитные поля моего крейсера делали его практически непробиваемым для абсолютного большинства вражеских орудий. А как только я замечал на экране сканера, что фронтальное защитное поле «Одинокого» под непрерывным обстрелом американских батарей начинает критически ослабевать, я немедленно заводил свой крейсер под прикрытие товарищей в самый центр «каре» буквально на несколько минут.

Этой короткой передышки вполне хватало, чтобы перенаправить максимум энергии на восстановление мощности пробитых в бою защитных экранов до приемлемого уровня. После этого «Одинокий» тут же возвращался в строй и вновь возглавлял оборону. Поразительно, но благодаря этому нехитрому тактическому приему — постоянной ротации и сменяемости кораблей — мы раз за разом умудрялись успешно отбивать, казалось бы, неудержимый вражеский натиск. И пока ход сражения складывался в нашу пользу.

Вторая волна яростной безудержной атаки земных кораблей на нашу «сферу» так же закончилась полным фиаско и ни к чему осмысленному не привела. Обломав зубы о неприступные бастионы русской обороны, противник вновь был вынужден с позором отойти на безопасное расстояние, не добившись ровным счетом ничего, кроме колоссального урона своим силам.

Сектор битвы обогатился новыми безжизненными остовами — останками еще трех крейсеров противника, расстрелянных нашими батареями и превратившихся в бесполезный космический мусор.

Впрочем, если говорить начистоту — хотя вторая попытка сломить наше упорное сопротивление опять завершилась для коммандеров Элизабет Уоррен полным конфузом и откровенным разочарованием — я, проанализировав обстановку, не мог не признать, что на этот раз потери в моей дивизии, и без того критически малочисленной и обескровленной недавними боями, оказались куда существенней, нежели после первого отбитого натиска американцев.

При втором навале на «каре» погибли еще один наш эсминец и два трофейных фрегата, доставшиеся нам от американцев в недавней жестокой схватке с 30-ой «линейной». Увы, теперь эти корабли, совсем недавно радостно приветствуемые как долгожданное подкрепление, превратились в бесполезные обугленные обломки, медленно кружащиеся в вакууме среди прочего мусора.