Адмирал Империи – 35

А вот разыграть спектакль перед Красовским, будто бы в припадке отчаянного безрассудства намереваюсь захватить его корабль на абордаж – это, пожалуй, могло сработать. Тем более, что весь мой богатый опыт общения с Александром Михайловичем прямо-таки вопил о том, что контр-адмирал как огня боится рукопашных схваток и перспективы оказаться со мной один на один.

Собственно, ради этого весь показательно-устрашающий цирк с громогласной отдачей приказа и демонстративным муштрованием моих лихих космопехов я и затеял. В глубине души я очень рассчитывал, что при виде этих свирепых рож, включая их командира – полковника Дорохова, готовящихся к абордажу, Красовского в очередной раз одолеет приступ малодушия и он попросту струхнет от перспективы лицом к лицу столкнуться с нашим визитом на «Екатерину Великую»…

Что ж, мои расчеты оправдались в полной мере. Видимо, Александр Михайлович действительно решил не искушать судьбу понапрасну. Факт остается фактом – вскоре после моего демарша и появления записи шествия по палубам «Одинокого» моей «морской» пехоты флагманский авианосец Красовского, взревев маневровыми двигателями, начал неуклюже, будто беременная корова, разворачиваться на месте, явно намереваясь уклониться от сближения.

Вице-адмирал Александр Михайлович Красовский смекнул две важнейшие вещи. Во-первых, осознал, что дерзко маневрирующий «Одинокий» больше не стремится улучшить свое положение хитроумными виражами и финтами для неожиданного разящего, таранного удара, как было задумано изначально, а готовится к прямому сближению. Чему его драгоценная неповоротливая «Екатерина Великая», увы, при всем желании противостоять не могла. Слишком уж велика была разница в маневренных характеристиках между юрким крейсером и громоздким авианосцем. Во-вторых, вице-адмирал явно всерьез впечатлился показанной ему суровой картинкой из кубриков моих лихих штурмовиков полковника Дорохова…

Как я уже говорил, натура у Александра Михайловича была совсем не бойцовская. Трусоват он был, что уж там греха таить. Вот и сейчас, едва только до сметливого вице-адмирала в полной мере дошло, какую угрозу для него и его людей несет перспектива абордажной схватки, да еще и с закаленными в боях космопехами, от былой самоуверенности Красовского мгновенно не осталось и следа. Наверное, в ту секунду в голове его пронеслись красочные картины неминуемого кровавого исхода, если «Одинокий» все же сумеет приблизиться вплотную и пристыковаться к корпусу его флагмана.

Перед мысленным взором побледневшего от ужаса вице-адмирала, наверное, во всех замогильных подробностях встала омерзительная картина того, как остервенелые вооруженные до зубов космические пехотинцы в громыхающих доспехах вламываются через дыры в бортах внутрь «Екатерины Великой». И, круша все на своем пути, яростно прорубают себе дорогу к сердцу авианосца – командному центру на верхней палубе, где укрылся перетрусивший Красовский с кучкой своих не менее перепуганных офицеров.

В общем, не мудрствуя лукаво, вице-адмирал и на сей раз не стал лишний раз испытывать судьбу и искушать покровительствующие ему высшие силы. Он вполне здраво и быстро оценил расклад и понял, что игра не стоит свеч. Поэтому, не теряя драгоценного времени, немедленно отдал приказ к бегству. Его величественная «Екатерина Великая», в мгновение ока развернувшись всем корпусом и включив форсаж маршевых двигателей, со всей возможной на данный момент прытью помчалась прочь из сектора сражения.

Отступление флагмана выглядело столь необъяснимо для остальных кораблей его эскадры, что те по инерции ринулись вслед за удирающим авианосцем, даже не успев осознать причин столь резкой перемены. Видимо, в рядах противника началась форменная неразбериха и смятение, когда капитаны дредноутов 10-ой «линейной» дивизии с изумлением воочию увидели, как их доблестный предводитель, поджав хвост, улепетывает из сектора, бросая их на произвол судьбы.

С другой стороны, корабли 34-ой «резервной» дивизии, воодушевленные прибытием двух могучих дредноутов – «Императрицы Марии» и «Черной пантеры», уже оправились от первоначального замешательства и начинали собираться в нечто единое, готовясь контратаковать врага. Пусть пока атака еще была довольно хаотичной и велась практически рассыпным строем, без четкой координации. Но в действиях наших капитанов уже чувствовалась решимость показать, что они тоже кое на что способны. Они рвались в бой, горя желанием наказать противника и поквитаться за недавний позор отступления.

Слаженного взаимодействия двух этих факторов оказалось более чем достаточно, чтобы окончательно деморализовать и без того пошатнувшиеся ряды наших противников, посеяв в их умах панику и смятение. Большая часть уцелевших кораблей 10-ой «линейной» дивизии попросту прекратила вести организованное сопротивление и тоже начала спешный отход из простреливаемого сектора космоса.