Адмиралъ из будущего. Царьград наш!

— Он давно у нас в разработке. Тип подозрительный, но пока брать его не за что. Следим. Занимается игрой на бирже.

— А если я вас попрошу избавить от его внимания меня и мою семью?

— Ваше высокопревосходительство…

— Я же просил!..

— Простите! Но я бы вас тоже очень попросил всё-таки принять этого Попугайцева…

— Чтооо?

— В присутствии нашего офицера. За ширмой, конечно.

— Чёрт с вами. Завтра в десять.

— Здравия желаю вашему высокопревосходительству! — в девять часов утра в кабинет командующего флотом шагнул достаточно возрастной поручик. — Поручик Леонидов. Честь имею!

Офицер контрразведки выглядел… Никак. То есть описать его внешность, в случае чего было бы серьёзной проблемой: среднего роста, лицо… никакое. Усы и борода отсутствуют…

— Здравствуйте, поручик, — адмирал пожал руку офицера. — Распоряжайтесь, пока у нас есть время.

— Если не возражаете, ваше высокопревосходительство…

Андрей кивнул, что не возражает.

Контрразведчик, поймав согласие адмирала, хищно задвигался по кабинету: 'Здесь что?', 'А это куда?', ''Что за дверь?'…

В конце концов решил разместиться за дверью, ведущей в спальню.

— Ваше высокопревосходительство, — в непонятно уже какой раз повторил поручик, — умоляю вас не сорваться до того момента, когда я сочту нужным появиться. До тех пор постарайтесь быть максимально… если не любезным, то терпимым. Это очень важно!..

Попугайцев действительно выглядел мерзко: он, как будто, реально стремился соответствовать своей фамилии — был плешив, но хохолок из нескольких десятков волосинок над голой кожей головы сохранил. В обрамлении 'волосиков' вокруг черепа.

Кожа на лице была, как будто натянута с затылка упирающимся в позвоночник 'палачом' — иного слова не подберёшь. Скулы торчат, улыбка готова проглотить собственные уши, морда красная… А выражение этой морды просто обещает всё, что даже просто невозможно — вплоть до 'жены и дочери на ваше ложе…'.

— Что вам угодно, сударь?

— Ваше высокопревосходительство, — залебезил вошедший, — прошу прощения, но при входе в ваш дом, меня обыскали, и отобрали всё, что я нёс с собой. В том числе и небольшой презент для вашего высокопревосходительства…

— Что вам угодно, сударь? — с каменным лицом повторил Эбергард. — Я согласен выделить на беседу с вами четверть часа, но не секундой более.

— Всё понимаю, ваше высокопревосходительство — государственные дела. Соблаговолите ознакомиться, — визитёр протянул адмиралу листок бумаги на котором плясали корявые буквы:

АНДРЕЙ ДАРАГОЙ ПОМОГИ МИШЕ ОН ХОРОШИЙ. БОГУ ЗА ТЕБЯ ПОМАЛЮСЬ. ДА.

ГРЕГОРИЙ.

— Что это значит? — Эбергард сам понял, что задал дурацкий вопрос, но слова уже сорвались с его губ.

— Сам Григорий Ефимыч ходатайствует за меня. И, честно говоря, без его рекомендации я не посмел бы тревожить ваше высокопревосходительство.

Андрей сел в кресло, но гостю присесть не предложил — нефиг. Записка от Распутина сделала Попугайцева ещё более неприятной личностью в глазах адмирала.

— В третий раз повторяю: Что вам угодно?

— Видите ли, ваше высокопревосходительство, — проситель явно удивился, что ходатайство возжигателя царских лампад не произвело ожидаемого действия на командующего Черноморским флотом, — я играю на бирже. А в военное время котировки акций там могут стремительно взлетать и падать в зависимости от событий на фронтах и флотах. И своевременное владение информацией об этих событиях даёт совершенно фантастические возможности в финансовом плане. Так что подобная информация будет щедро, чрезвычайно щедро вознаграждена.

Андрей сразу понял, чего добивается этот мерзкий мужчинка, но решил прикинуться дурачком, и заставить его самолично озвучить просьбу.

— Ещё раз, господин Попугайцев: какую информацию вы рассчитываете получить от меня?

— О планируемых операциях флота, — удивлённо посмотрел биржевик на адмирала. — И эти сведенья, ваше высокопревосходительство, смею вас уверить, будут очень щедро оплачены.

— Вы с ума сошли? — Андрей просто удивлялся своему долготерпению. Если бы не поручик за дверью, то наглец давно бы закувыркался по полу. Весьма вероятно, что со сломанной челюстью. — Вы просите, чтобы я делился с вами оперативными планами флота?

— Клянусь честью, ваше высокопревосходительство, сведенья эти будут использованы исключительно в коммерческих целях!

Честью он клянётся, урод! — возмущение Эбергарда требовало немедленного выхода. Желательно, в виде пинания ногами совершенно обнаглевшего и зарвавшегося 'финансиста', но контрразведка просила потерпеть…

— И какие, позвольте полюбопытствовать сведенья вас могут интересовать?

— О! Самые разные, — расплылся в улыбке Попугайцев. — Например, нам известно, что планируется десантная операция на берега Босфора…

— Да что вы говорите! И откуда у финансиста такая информация?

— Ваше высокопревосходительство… — визитёр даже не пытался изобразить стеснение. — Ну, вы же взрослый человек, и должны понимать, что кроме вашего штаба есть ещё и Ставка, где тоже имеются наши люди…

— Так что вам нужно конкретно?