Адмирал Канарис - "Железный" адмирал

Нидерландский генштаб получил донесение Заса, но не передал его британцам. Советник посольства Станг не пожелал сообщить своему правительству «глупую сплетню», хотя и доложил посланнику. Норвежцы все-таки объявили мобилизацию еще до нападения Германии, но случилось это лишь за несколько часов до высадки десанта. Английский флот готовился напасть на немецкий войсковой транспорт, но британским спецслужбам не удалось узнать, когда именно начнется вторжение немцев. Поэтому корабли вышли в море лишь 7 апреля.

Итак, Остер зря рисковал жизнью и честью. Союзники были глухи и беспечны.

ИГРА ПРОДОЛЖАЕТСЯ

Ранним утром 9 апреля немецкая армия пришла в движение с точностью часового механизма. Она не встретила серьезного сопротивления ни в Дании, ни в Норвегии. Не успели скандинавы, что называется, глазом моргнуть, как парашютисты заняли аэродромы, казармы и прочие ключевые пункты.

Британцы опоздали на Здня. Лишь 12 апреля к западному берегу Норвегии подошла британская флотилия. С кораблей пытались высадить десант, но безуспешно. После двухнедельных боев экспедиционный корпус вернулся в Англию.

Полковник Остер оторопело глядел на своих коллег, которые своим усердием лили воду на мельницу диктатора. Агенты абвера уберегли от подрыва мосты на железной дороге в Дании, арестовали и передали гестаповцам подозрительных лиц в ходе операции «Сан-Суси», с успехом прервали связь между частями скандинавов...

В итоге даже самые ворчливые генералы уже не думали ни о каких путчах. Военные начинали верить, что и на западном фронте удача повернется к ним лицом. Повеселел и Гальдер. Ему казалось, что после победы на Западе Гитлер сам смягчит свой режим.

Лишь Остер оставался недоволен. Он сжег за собой все мосты, не задумывался больше, правильно ли поступает... А задуматься стоило бы: неужто сотрудник одной из лучших разведок в мире (каковой почему-то считался абвер) всерьез полагал, что западные правительства поверят сомнительным анонимным донесениям?

Аналогичное недоверие встретила подобная информация и в Брюсселе. Возможно, Бельгию просто хотят запугать, решили там, выслушав своего посланника.

Раздосадованный Мюллер решил покинуть Рим. В Германии Остер встречает его новым известием: наступление начнется 5 мая. Потом дату переносят несколько раз, и такая неразбериха окончательно дискредитирует Мюллера и его источник.

Наконец, 9 мая в абвере стало известно, что точную дату наступления Гитлер назовет именно сегодня, в 20.45.

В этот вечер Остер не мог найти себе места. В 19.00 к нему зашел Зас. Оба нервничали. Остер предположил, что все могут опять отложить. Действительно, в 20.45 выяснилось, что решение переносится на час. Остер вместе с Засом, наплевав на конспирацию, садятся в такси и едут на набережную Тирпица. Голландец остался в машине, а полковник поспешил в свой служебный кабинет.

Через 20 минут он вернулся. Вскочил в ждавший его автомобиль, торопливо произнес: «Зас, взрывайте мосты на Маасе! Отмены приказа больше не будет!»

«После этого я помчался в посольство, куда пригласил также бельгийского военного атташе, — вспоминал впоследствии Зас. — Едва бельгиец услышал новость, как тут же убежал, а я заказал разговор с военным министерством в Гааге». И по открытому каналу связи сообщил дежурному, что завтра на рассвете надо держать ухо востро, поскольку получено письмо 210. К счастью, собеседник на том конце провода помнил код, согласно которому «200» означало вторжение, а две последние цифры — его точную дату.

Казалось бы, дело сделано. Однако нидерландская спецслужба не доверяла берлинскому атташе. Ее шеф, полковник ван де Плааске, через полтора часа перезвонил Засу, долго и нудно выспрашивал, так ли действительно плохи сведения, что он передал...

* ^{12 12}

В общем, Остер и на сей раз, по существу, ничем не помог союзникам. Слишком мало времени оставалось до начала войны. К тому же голландское правительство не решилось объявить всеобщую мобилизацию. Оно лишь усилило пограничную службу и объявило чрезвычайное положение. В Бельгии тоже боялись немецких провокаций и медлили. Только когда рано утром 10 мая в небе над Бельгией и Нидерландами появились немецкие самолеты, власти поняли, что пришла война.

Вся мощь немецкой армии обрушилась на две небольшие страны. И впереди, между прочим, шли абверовцы. Переодетые полицейскими, бойцы из взвода обер-лейтенанта Вальтера, например, спокойно поднялись на мост через Маас и внезапно напали на охрану. Путь танкам Роммеля был открыт.

Канарис был ошеломлен стремительным наступлением немецких войск. В эти дни он вообще забыл о своей неприязни к фюреру. Он с гордостью выслушивает любую похвалу в адрес абвера. Адмирал был откровенно рад, что он и его люди так отличились в глазах Гитлера.

не наступления. Такие же отчеты получили Гитлер и Гейдрих. Подполковник Иоахим Роледер из подотдела абвер-Ш F и сотрудники главного управления имперской безопасности (РСХА) начали следствие.

Это сообщение распространилось по «дому на набережной», словно степной пожар.