Адмирал Канарис - "Железный" адмирал

В 1922 году несколько небольших немецких кинокомпаний объединились и образовали компанию «Феб». Поначалу она занималась только производством фильмов и их прокатом. В 1924 году ее руководители решили строить или приобретать свои собственные кинотеатры. Однако нужного капитала не было. В это время директор «Феба» Коррелл знакомится с капитаном Ломаном. Коррелл много чего порассказал офицеру— и о своих якобы хороших связях в России, и о национальной ответственности немецкой киноиндустрии... Ломан решил, что, используя эту компанию как прикрытие, можно вести разведку в России. И он стал вкладывать в нее деньги, не сообщая об этом начальству.

Сперва он предоставлял «Фебу» ссуды. К январю

1925 года размер их достиг 870 тысяч марок. Потом сам вступил в фирму как крупный акционер. Ломан и директор «Феба» договорились увеличить основной капитал компании до 2,8 миллиона марок, причем Ломан брал на себя 1,3 миллиона марок и пакет старых акций номинальной стоимостью 320 тысяч марок.

Но и эта дотация не помогла «Фебу». В начале

1926 года компания опять переживает финансовые трудности, и снова ей помогает Ломан: кредитом в размере 3 миллионов марок, выданным под поручительство командования ВМС. Прошел еще год, и снова на помощь позвали Ломана, а он уж порадел, помог двумя новыми кредитами на общую сумму 4,4 миллиона марок.

Ломан мог бы и дальше сыпать деньги в «черную дыру», но это не спасло бы компанию от краха — слишком уж авантюрные проекты разрабатывали ее руководители. В итоге, как было отмечено в ходе служебного расследования, общие убытки составили 8 миллионов рейхсмарок, «не считая потерь по процентам и косвенного ущерба».

И добро бы на том все и кончилось. Нет, это оказалась далеко не единственная афера Ломана.

рейхсвера приняло на себя поручительство. После долгих колебаний министр дал согласие.

Но когда Ломан привез в «Германский жироцентрал» гарантийное письмо, наблюдательному совету компании этого показалось мало. Они хотели получить еще и поручительство министра рейхсвера Гес-слера. Ломан оказался в трудном положении: ведь историю с кредитом он старательно скрывал от начальства.

Тогда он пошел на прямой обман. Гесслеру он наврал, что уже договорился о гарантийном письме с министром финансов, а Рейнхольда убедил в том, что министр рейхсвера согласен дать поручительство. «Сомнения министра Рейнхольда, — позднее давал показания Гесслер, — рассеялись, когда он узнал, что речь идет лишь о формальной подписи и что она не накладывает на министра никаких обязательств... Мне же капитан первого ранга Ломан, наоборот, изобразил дело так, будто бы министр Рейн-хольд находится в курсе всего происходящего и моя подпись требуется лишь для соблюдения чистой формальности».

Результат— оба министра подписали бумагу. Но куда ушел кредит?..

Шефы решили, что он может использовать свое давнее знакомство с флегматичным министром из Швабии: когда тот вступал в должность, Канарис служил адъютантом в министерстве рейхсвера.

В общем, Канарису снова, в который уже раз, предстояло пудрить мозги начальству. Итак, ему было поручено поехать на остров Зильт, где отдыхал министр, и доложить о создавшейся ситуации примерно в том же ключе, как действуют герои известной песенки, сообщающей графине, почему погибла ее любимая лошадь...

Говорить Канарис умел. Министр не заподозрил, какой скандал надвигается. И решил, что незачем возвращаться в Берлин из-за такого пустяка. Гесслер продолжил отдых, а 16 августа отправился в Киль, чтобы участвовать в морских маневрах.

Газеты же между тем чуть не каждый день писали о тайных финансовых махинациях в командовании ВМС. Журналисты шли по следу то одной подставной фирмы, то другой. Казалось, нет такой сферы бизнеса, которой не пытались бы заниматься флотские офицеры: банковская деятельность, производство свиных консервов, спекуляции земельными участками... Получалось, что бизнесмена Ломана интересовало решительно все.

Журналисты заподозрили, что офицер занимался этими аферами, чтобы лично разбогатеть. Заодно в статьях и фельетонах замелькал образ роковой женщины, разбившей сердце честного вояки. Речь шла об Эльзе Екимовой, бывшей жене русского царского генерала. Ради нее Ломан купил роскошный земельный участок в Берлине стоимостью в 900 тысяч марок, выплачивал ей сказочное по тем временам жалованье — тысячу марок в месяц.

Всего у Ломана насчитывалось три десятка компаний. Но бизнесмен из него оказался никудышный. Почти все его фирмы стояли на грани разорения. Чтобы спасти их, он вкладывал в них деньги из секретного фонда, пускался в рискованные спекуляции. Общий ущерб, нанесенный немецким налогоплательщикам, оказался уже равен 26 миллионам марок.

* * #