Адмирал Канарис - "Железный" адмирал

Подписав пакт со Сталиным, Гитлер побаивался украинского восстания в Галиции. Оно легко могло перекинуться на Советскую Украину, а ссориться из-за славянского племени с Советами Гитлер пока не хотел: сначала нужно было закончить военную кампанию в Польше, разделаться с союзниками на Западе. И фюрер решил вообще обойтись без украинских повстанцев.

Шеф абвера в очередной раз попытался переубедить диктатора. 12 сентября вместе с Лахоузеном он поехал в Верхнюю Силезию, в Илльнау. Там, на боковой ветке железной дороги Оппельн — Кройцбур, находился поезд фюрера, его передвижная штаб-квартира, состоящая из 12 вагонов и двух локомотивов.

Впрочем, напрямую обсуждать украинский вопрос с фюрером у Канариса духу не хватило. Он понадеялся, что Риббентроп с Кейтелем что-нибудь присоветуют. Негоже ведь все-таки снова бросать украинцев?

Кейтель пояснил, что у фюрера есть несколько вариантов решения польского конфликта. Согласно одному, Германия готова уступить Советскому Союзу территорию к востоку от линии Нарев — Висла — Сан. На оставшейся территории будет образовано независимое Польское государство, полностью подчиняющееся фюреру. Ну а если почему-либо сделать этого не удастся, эта территория Польши будет поделена. Литва получит Виленскую область, а Галиция и Польская Украина станут самостоятельным государством, если, конечно, Советский Союз согласится на это.

Выслушав своего начальника, Канарис с облегчением понял, что, возможно, Гитлер еще разрешит украинцам поднять восстание. Да, подтвердил Кейтель, если будет принят последний вариант, ОУН надо будет поднять восстание в Галиции, «цель которого— уничтожение поляков и евреев». Разумеется, мятеж че должен перекинуться на Советскую Украину. Успокоившись, шеф абвера уехал в Краков.

* * *

15 сентября фюрер дал «добро». Тысячи украинцев, обученных в лагерях абвера, хлынули в Галицию. И тут Канарис узнал, что Гитлер его снова подставил, решив в последний момент подарить Галицию Советам.

Ранним утром 17 сентября адмиралу доложили, что сегодня в 4 часа утра по среднеевропейскому времени части Красной Армии пересекли польскую границу на всем ее протяжении между Полоцком и Каменец-Подольском. Очевидно, они стремятся занять всю территорию вплоть до линии Лемберг — Брест-Литовск — Белосток.

Этого можно было ожидать, вздохнул Канарис. С самого начала войны Риббентроп пытался втянуть в нее и Кремль. Советского военного атташе в Берлине постоянно знакомили со свежими сводками с фронтов. Канарис не сомневался, что Сталин нанесет удар по Польше, как только ее армия будет окончательно разбита.

И все же известие огорчило его. Теперь, наверное, мечтам его украинских союзников уже не сбыться. Сталин помог Гитлеру сделать выбор: Польша делится на две части. Для украинцев же это будет «национальным бедствием огромнейшего масштаба». Теперь адмиралу придется приноравливаться к новым обстоятельствам: подготовку к восстанию прекратить и помочь всем желающим украинцам бежать от Советов на Запад.

Самых нетерпеливых и воинственных лидеров

ОУН пришлось вызвать в Берлин и указать на бесполезность сопротивления.

19 сентября Канарис, Пикенброк, Лахоузен и Ярый едут в Лемберг, чтобы на месте посмотреть, что еще можно сделать для украинских беженцев.

Невесел был их путь по Галиции. Мимо брели толпы беженцев, маршировали немецкие колонны, горели деревни. Польской армии, как и Польского государства, уже не существовало. На следующий день после советского вторжения и кабинет министров Польши, и верховное главнокомандование бежали в Румынию. Остатки армии еще беспорядочно защищались. Стойко оборонялась Варшава. Теперь вся мощь немецких захватчиков обрушилась на нее.

В Лемберге Канарис выслушивал доклады своих агентов. Мало кто из украинцев хотел дожидаться Красной Армии; большинство надеялось попасть на Запад, к немцам. Канарис поручил устроить лагеря для переселенцев. В Кракове разместится штаб, что займется их судьбой. Сам же адмирал спешил на восток, в передовые немецкие части, которые вот-вот встретятся с красноармейцами.

# * #

Там его ждали плохие новости. Между двумя армиями уже начинались стычки. 20 сентября в районе Лемберга завязалась столь яростная перестрелка, что командование вермахта было вынуждено отвести свои войска назад — к демаркационной линии, которую еще в конце августа прочертили по карте Польши Молотов и Риббентроп. Линия раздела пролегла по Ниссе, Нареву, Висле и Сану.

Гроскурт бушевал: отступление вермахта напоминает бегство. «Немецкая кровь помогла русским и большевизму без труда продвинуться вперед». Кана-рис с удивлением наблюдал, как фюрер делает красным одну уступку за другой. 23 сентября Гитлер приказал помешать бегству украинцев на немецкую территорию, а абверу запретил помогать оуновцам.