Адмирал Канарис

Время действия: смена столетий. XIX век подходит к концу, XX нарождается. На сей раз это не более чем внешняя цезура, которая из-за случайного, установленного людьми отсчета времени происходит каждые 100 лет. Очередной век подходит к своему завершению. Однако люди не замечают смену времен, не хотят понимать, что вместе с XIX веком подходит к концу буржуазный мир гуманистического либерализма с его слепой верой в неудержимый прогресс человечества, с его разбойничьей предприимчивостью и обманчивым ощущением безопасности, его национализмом, который удерживается в рамках только благодаря гуманизму. Они этого не замечают; неясные предчувствия отдельных людей, что не все устроено лучшим образом, остаются чуждыми для огромного большинства современников — это касается как правителей, так и подданных, как умных, так и глупых. Даже Освальд Шпенглер появляется со своим пророчеством, предвещающим крушение, лишь тогда, когда здание буржуазного мироустройства, привычное для XIX века, было поколеблено первой крупной катастрофой.

Сынов прошлого столетия, тех, кто был сознательным очевидцем старого мира, это крушение всех материальных и этических ценностей их юности пока еще не лишает оптимизма. Пусть их время ушло, они этого не знают, они живут и как личности проявляют удивительную жизненную силу. Они не хотят верить тому, что их юность навсегда осталась в прошлом. Одно, два десятилетия они снова пытаются склеить осколки разбитого мира; они пытаются вернуться к тому, что кажется им нормальным порядком, и не хотят понять, что нормы, которые они имеют в виду, уже не действуют и что мир, бьющийся в тяжелых родах, еще не создал новые нормы, которые должны будут показаться им чуждыми и враждебными. Таким образом, их неутомимая деятельность и их устремления остаются тщетными, даже если к некоторым из них рано или поздно придет осознание того, что произошла смена времен и надо начинать все сначала.

Первая глава Родился в рубашке

Вильгельм Канарис родился в рубашке. В его родительском доме, возможно, не было большого богатства, но все же был достаток. Здоровый мальчик, который появился на свет 1 января 1887 г. в Аплербеке, округ Дортмунда, был младшим из трех детей директора Карла Канариса и его супруги Августы Амелии, урожденной Попп. Большую часть своей юности Вильгельм Канарис прожил в большом доме в Дуйсбург-Хохфельде, в который семья переехала через несколько лет после его рождения. Здесь у бойкого мальчика было все, что могло желать мальчишеское сердце. Большой сад вокруг дома был идеальным местом для игр с ровесниками в индейцев Там были кусты, в которых можно было спрятаться, высокие деревья, на которые можно было легко забраться На собственной теннисной площадке он рано освоил игру, которой отдавал предпочтение до последних лет своей жизни в редкие часы досуга.

Вильгельм рос в семье, где царила гармония. Родители его баловали. Отец был строгим, сдержанным человеком, но своему младшенькому, который юмором и оригинальными идеями часто заставлял смеяться всех окружающих, в том числе отца, он отдавал предпочтение. «Малыш Вильгельм всегда заставлял всех смеяться», — рассказывает сестра, которая была на четыре года старше брата; она опекала и баловала его. Мать также не могла не поддаться очарованию мальчика и прилагала все силы, чтобы оставаться серьезной, когда Вильгельм в ответ на ее осуждающий взгляд замечал: «Мама, у тебя взгляд как рентгеновские лучи».

С 1893-го по 1896 годы Вильгельм посещал начальную школу при реальной гимназии Дуйсбурга, а потом на пасху 1896 года перешел в первый класс. Довольно длинный путь до школы ему не приходилось проделывать пешком. Семейный экипаж доставлял его каждое утро в школу, а в обед забирал домой. С кучером у маленького Вильгельма было полное взаимопонимание. Когда семья в хорошие дни выезжала за город, Вильгельм сидел на козлах около кучера и развлекал все общество своими бесконечными выдумками. Но он и сам себе был кучером, потому что уже в раннем возрасте получил в подарок козла, который тащил маленькую тележку и на котором он разъезжал по саду. Когда Вильгельму исполнилось 15 лет, отец подарил ему верховую лошадь; так он стал увлеченным и хорошим наездником. В течение всей жизни Канарис использовал любую возможность для верховой езды. Он любил лошадей и умел с ними обходиться. С норовистыми конями он справлялся благодаря своей интуиции и умелому управлению. Уже с ранних лет он развил в себе то, что англичане называют horse sense — чувство лошади, как в прямом, так и в переносном смысле.

Еще когда Вильгельм был маленьким, обнаружилась его необыкновенная наблюдательность и стремление всегда вникать в суть дела — таланты, благодаря которым он позже, уже служа во флоте, получил кличку «цепкий», и история предопределила его на должность начальника службы разведки и контрразведки. Ничто не ускользало от его внимания, а его наблюдения и меткие замечания по этому поводу нередко приводили взрослых в смущение.