Адмирал Хорнблауэр в Вест-Индии

Даже Айора выглядел несколько шокированным этим заявлением. Хорнблоуэр это ясно видел. Стюарт, столь полезный своей осведомленностью, не замедлил прийти на помощь обеим сторонам, как и ожидал Хорнблоуэр. Он направился прямо к испанским властям, передав им все, что выведал у Хорнблоуэра. Однако Хорнблоуэр не собирался вносить ноту беспокойства в спокойный тон сегодняшней беседы.

– Вы понимаете, капитан, – сказал он, – что я был бы рад воспользоваться тем же приливом и бризом, что и Вы. Однако после случившегося сегодня, боюсь, это вряд ли Вас устроит.

– Вовсе нет, – заявил Гомес.

Что-то презрительное было в его улыбке. Это согласие было именно то, чего хотел Хорнблоуэру. Он с трудом скрывал удовлетворение.

– Мой долг преследовать Вас, если Вы будете в пределах видимости в момент моего отплытия, – сказал он, извиняясь. По его взгляду было ясно, что эта реплика адресована в той же степени капитан-генералу, в какой и Гомесу. Ответил, однако, Гомес.

– Я не боюсь, – сказал он.

– В таком случае, Ваше превосходительство, – продолжил Хорнблоуэр, подводя итог, – я официально ставлю Вас в известность о том, что корабль Его Величества, на котором я держу свой флаг, покинет гавань завтра утром так рано, как это будет удобно для капитана Гомеса.

– Ясно, – согласился Айора. – Я весьма сожалею, что визит Вашего превосходительство будет столь кратким.

– В жизни моряка, – сказал Хорнблоуэр, – долг часто вступает в противоречие с желаниями. Меня утешает, что в течение этого краткого визита я имел удовольствие познакомиться с Вашим превосходительством и капитаном Гомесом.

– Здесь присутствует множество джентльменов, горящих желанием познакомиться с Вашим превосходительством, – сказал Айора. – Позвольте мне представить их Вашему превосходительству?

Настоящие дела этого вечера были сделаны, оставалось только вытерпеть необходимые формальности. Дальнейшая часть приема была ужасной, как того ждал и боялся Хорнблоуэр: пуэрто-риканские магнаты, чередой подходящие к нему для представления, представали перед ним словно в полусне.

В полночь Хорнблоуэр, обменявшись взглядом с Джерардом, стал собирать свою свиту. Айора заметил его жест, и, в вежливых выражениях, дал разрешение удалиться, на что имел право как представитель Его Католического Величества, хотя гости и нарушали тем самым требования этикета.

– Ваше превосходительство, несомненно, нуждается в отдыхе, чтобы быть готовым к раннему отплытию завтра, – сказал он. – Не смею задерживать Вас, вопреки тому удовольствию, которое принесло мне Ваше присутствие здесь, Ваше превосходительство.

Слова прощания были сказаны, и Мендес-Кастильо отправился сопровождать гостей обратно на «Клоринду». Хорнблоуэр был несколько шокирован, обнаружив, что оркестр и почетный караул находятся все еще во внутреннем дворике, чтобы отдать почести при его отбытии. Он стоял, держа руку у шляпы, пока оркестр брал то одну, то другую визжащую ноту, а затем спустился в ожидавшую его шлюпку.

В гавани, когда они плыли по ней, было совершенно темно, немногие видимые огни ни в коей степени не могли рассеять тьму. Они обогнули угол, и снова прошли под кормой «Эстрельи». На ней горел один-единственный фонарь, подвешенный к грота-гафелю. Она казалась теперь совершенно вымершей, впрочем нет, в какое-то мгновение, в совершенной тишине, Хорнблоуэру послышалось железное лязганье кандалов, доказывая, что кто-то из рабов в ее трюме томится без сна. Это было хорошо. Издалека до них донесся тихий оклик, исходивший из сгустка темноты, более густой, чем вокруг.

– Флаг, – отозвался мичман. – «Клоринда».

Этих двух кратких слов было достаточно, чтобы вахтенные поняли, что прибыли капитан и адмирал.

– Вы видите, майор, – сказал Хорнблоуэр, – что капитан Фелл счел необходимым выставить на ночь охрану вокруг судна.

– Думаю, на это есть свои причины, Ваше превосходительство, – ответил Мендес-Кастильо.

– Наши матросы способны преодолеть большое расстояние, чтобы добраться до удовольствий берега.

– Разумеется, Ваше превосходительство, – сказал Мендес-Кастильо.

Шлюпка прошла вдоль борта «Клоринды», остановившись вплотную у кормового трапа. Прежде чем подняться на борт, Хорнблоуэр окончательно попрощался и поблагодарил представителя гостеприимных хозяев. Через порт он наблюдал, как лодка отплыла и растворилась в темноте.

– Теперь, – сказал он, – мы можем с большей пользой использовать свое время.

На главной палубе, едва видимое в свете фонаря, подвешенного к грот-мачте, лежало Нечто. Только так и можно было охарактеризовать это сплетение парусины и тросов, с прикрепленной к ним длинной цепью. Сефтон стоял рядом.

– Я вижу, Вы закончили, мистер Сефтон.

– Да, милорд. Добрый час назад. Парусный мастер и его помощники работали очень хорошо.

Хорнблоуэр повернулся к Феллу.

– Полагаю, сэр Томас, что Вы уже обдумали приказания, которые следует отдать. Может быть, Вы будете так любезны, что познакомите меня с ними, прежде чем их отдать?

– Слушаюсь, милорд.