Адмирал Колчак. Диктатор поневоле

ЧТО БЫЛО ПОТОМ. В году 1995-м отставной капитан 2-го ранга Владимир Стефановский, председатель Севастопольского морского собрания, попытался увековечить память черноморских офицеров, безвинно расстрелянных в Карантинной балке. Ему удалась поставить небольшую гранитную стелу. Этот поступок вызвал в городе разные толки. Снова, как и восемьдесят три года назад, закипели страсти. Как ни странно, но главная флотская газета «Флаг Родины» выступила с нападками на Стефановского и даже призывами взорвать «памятник белогвардейцам». И памятник темной осенней ночью снесли непримиримые наследники «борцов за народное счастье».

Адмирал Колчак… Всех непосвященных в планы высшей стратегии весьма удивило назначение балтийского героя — Колчака — на малознакомое ему Черное море. Но те, кто принимал такое решение, прекрасно понимали, что после гибели Макарова и смерти Эссена во всем российском флоте нет другого такого адмирала, который мог бы решить главную задачу войны — взять Босфор и Дарданеллы. Не над дворцом кайзера собирался водружать российский флаг Николай II — над куполом Святой Софии в Царьграде. И не флаг даже, а тот крест, который пришел на Русь из византийской столицы, захваченной османами.

Острие главного — решительного — удара во всей великой войне намечалось там, на юге, на Черном море. Сухопутным броском из союзной Румынии через вражескую, но не враждебную Болгарию, и одновременным массированным морским десантом (в два стрелковых корпуса) Ставка надеялась решить историческую задачу многих веков в кампанию 1917 года, последнюю, как полагали все, кампанию Мировой войны.

Возможность подобного успеха была доказана летом шестнадцатого года блестящим прорывом генерала Брусилова на Юго-Западном фронте. Если бы он был поддержан тогда морским десантом на Босфор! Для этого надо было, чтобы Черноморским флотом командовал не сверхосторожный адмирал Эбергард, а рисковый флотоначальник, не боящийся начальства пуще противника. Вдохновленный личным напутствием императора, Колчак сделал то, что привык он делать на Балтике, — замуровал минными полями вражеский флот в главной базе, собрал мощную транспортную флотилию, которой командовал бывший командир Колчака по Порт-Артуру контр-адмирал Хоменко. К весне 1917 года офицерам черноморских пехотных дивизий были розданы карты Стамбула… Однако готовый к броску стратегический десант был сорван главковерхом Керенским. Именно Керенский отозвал командующего Черноморским флотом из Севастополя в Петроград — и это в канун решающей операции! Именно он настоял на том, чтобы адмирал Колчак навсегда оставил Черноморский флот и… уехал в Америку в бессрочную командировку. Об этом же весьма убедительно просил Керенского и американский чрезвычайный посол в России сенатор Рут. Таким образом, единственный флотоводец, способный руководить единственным боеспособным флотом в решающие дни летней — босфорской! — кампании, должен был почему-то пребывать за океаном. Колчак всячески оттягивал этот отъезд…

РУКОЮ ОЧЕВИДЦА: «Однажды, придя домой, адмирал застал там курьера с собственноручным приказом Керенского — немедленно отбыть в Соединенные Штаты Америки и донести, отчего он до сего времени не выехал.

27 июля 1917 года адмирал Колчак отбыл за границу».

Это свидетельство принадлежит ближайшему помощнику и другу Колчака, от которого у него не было секретов с гардемаринских времен, — контр-адмиралу Михаилу Смирнову.

Интересно, от кого Керенский получил приказ о фактической высылке адмирала из России — от американских сенаторов? От британских лордов? От великого гроссмейстера?

Ясно одно: союзники активно выводили Россию из войны, чей исход уже был в 1917 году предопределен в пользу Антанты. Более всего в этом были заинтересованы Британия и Америка. Меньше всего это было нужно французам, которые вели свою очередную войну с бошами не на жизнь, а на смерть, и не помышляли ослаблять натиск на Германию с востока ради каких бы то ни было будущих резонов. Резон был один — не пустить немцев в Париж, как это случилось в последнюю Франко-прусскую войну.