ЧТО БЫЛО ПОТОМ. Северный морской путь уже в 30-е годы стал национальной трассой стратегического назначения.
Поэт Леонид Мартынов сказал о ней так:
Для надежного освоения этого самого трудного на планете морского пути во второй половине ХХ века в СССР был создан единственный в мире атомный ледокольный флот, с помощью которого из Мурманска и Архангельска на Камчатку и во Владивосток были переброшены сотни караванов с грузами и десятки экспедиций особого назначения с военными кораблями едва ли не всех классов — от подводных лодок до тяжелых авианесущих крейсеров.
Последнюю навигацию ХХ века на Северном морском пути открыл «Вайгач» — атомный ледокол, преемник имени того самого ледокольного парохода, который привел в Арктику капитан 2-го ранга Колчак. Между этими кораблями пролегло 90 лет.
При всем том, что Белой Сибири приходилось вести тяжелые бои в Предуралье и Поволжье, экономическая жизнь этой огромной части России не только не замерла, но и набирала темпы. Так, в Кузбассе шла добыча угля, почти достигшая уровня 1916 года. И не только осваивался Северный морской путь, но и прокладывались рельсы новых железных дорог, особенно в Южной Сибири, наращивалась добыча золота. Развивалось и кооперативное движение. Хозяйственные успехи могли быть еще более значительными, если бы омские «сибирки» могли быть подкреплены золотым запасом Сибирского правительства. Но…
РУКОЮ ИСТОРИКА: «Единственным источником стабилизации бюджета „белой“ Сибири мог стать золотой запас России (651 530 000 000 золотых рублей), еще осенью 1918 года переведенный в Омск. Под залог золотого стандарта можно было бы выпускать полновесные дензнаки. Но Верховный правитель России не считал, что он вправе распоряжаться им. Поэтому намерения омского Минфина использовать хотя бы часть золотых резервов для стабилизации бюджета встречали неизменный отказ со стороны адмирала».
Сегодняшним бы российским финансистам такую щепетильность…
Глава пятая. Сибирский Суворов
Среди сподвижников адмирала Колчака в Сибири были и выдающиеся личности. Один из них — генерал Анатолий Пепеляев, которого в войсках называли не иначе как наш «сибирский Суворов». И было за что.