Адмирал Колчак и суд истории

Требования по пересмотру законоположений о труде были прямо связаны с организационной структурой и направлениями деятельности в переходный период министерства труда. В августе 1918 г. Л.И. Шумиловский разграничил приоритетные миссии своего ведомства. Министерство состояло из двух отделений: рабочего и статистического. Первое предназначалось для заведования больничными кассами, биржами труда и примирительными камерами, а также отслеживало конфликтные ситуации между работодателями и рабочими. Второе отделение собирало и анализировало статистику, касающуюся рабочей жизни, и «производило соответствующие обследования, чтобы можно было строить все мероприятия министерства в области социальной политики на возможно точных, проверенных и современных данных»[447].

Пожалуй, наиболее значимым решением текущих задач министерства стала организация местных комиссариатов труда. Шумиловский писал: «Период перел[омного] перехода от одного государственного строя к другому затрагивает иногда очень больно интересы одних, создает ложные представления о сущности переворота у других, приводит к растерянности третьих, и все эти лица, не удовлетворяясь решениями и толкованиями второстепенных властей, идут со своими запросами и недоумениями в центральные учреждения. Сами представители власти на местах не всегда рискуют, на свой страх и по своему разумению, принять те или иные меры и тоже едут за разъяснениями в Омск, к министру. Масса времени идет на эту мелочную, но неизбежную работу, приемные всегда переполнены посетителями, к министру обращаются с вопросами и на улице, и на частной квартире, и все это лишает его возможности отдать общим мероприятиям столько внимания, сколько требуется.

К настоящему времени почти уже закончена работа по организации комиссариатов труда на местах, почти все местные комиссары поставлены в курс дела и создаются вокруг них достаточно работоспособные органы. Особенно выделяются своим вдумчивым отношением к делу комиссары городов Томска, Барнаула, Челябинска, видимо, хорошо налаживается дело в Семипалатинске. Стоящее на очереди утверждение штата губернских и уездных комиссариатов даст возможность более развернуть их деятельность на местах»[448].

Стремление министерства труда придать своей деятельности ровный характер под определенные нормы взаимодействия с работниками и работодателями принесло ощутимые результаты. На рассмотрение Совета министров ВСП были представлены проекты положений о примирительных камерах, третейских судах, биржах труда, о передаче учреждений, действовавших при биржах труда, в ведение особых общественных организаций, заботе о помощи безработным, основании столовых, открытии бесплатных общежитий, организации общественных работ, о порядке увольнения рабочих и служащих частных и казенных промышленных и торговых предприятий, общественных и правительственных учреждений.

Все перечисленные проекты гарантировали трудящихся от увольнения по политическим мотивам и обеспечивали им вознаграждения при расчете без предупреждения, в размере заработка в зависимости от категории и квалификации их труда.

В мероприятиях министерства путей сообщения по возрождению своих предприятий прослеживалась четкая разграничительная политика по социальным вопросам. Предприятиям разрешалось создавать профессиональные союзы, но без права их вмешательства в дела управления и действия администрации. Организационная структура профсоюзов строилась на добровольных и необязательных для рабочих и служащих началах общественной инициативы, существующей исключительно на собственные средства. Вводилась система сдельной премиальной оплаты труда как мера «единственно способная заинтересовать каждого работника в исполняемом им деле и поднять общую производительность труда»[449].

С целью улучшения положения пострадавших от несчастных случаев, получавших пенсии по закону от 28 июня 1912 г., вводилось временное положение об увеличении их содержания на 100 процентов, включая прибавку, установленную декретом Временного правительства от 19 апреля 1917 г.

Объяснения такой жесткой позиции МПС раскрыты в докладной записке его управляющего Г.М. Степаненко, который писал: «Общее состояние всех принятых, после падения советской власти, учреждений и ведомств путей сообщения может быть характеризовано одним общим понятием, которое дается словом – разруха. Хозяйства этих учреждений во всем целом не только не оставляли впечатление постоянства в конечных, хотя бы и в пониженных уже результатах их эксплуатации, но неуклонно стремились еще более ухудшаться, приближаясь к тому пределу, при котором составляется понятие, как о чем-то угрожающем и чрезвычайно тяжелом.