Адмирал Колчак: правда и мифы

Особую опасность это представляло для Франции, которой Германия угрожала своим непосредственным соседством. Сознавая это, вся правая французская пресса, от «Матэн» до «Фигаро», преодолевая распространившуюся во французском обществе антипатию к русским, ратовала не только за помощь белым, но и против планов расчленения России, даже за сохранение ее суверенитета над Финляндией и Прибалтикой, дабы сохранить сильного потенциального союзника. Из органов британской печати на таких же позициях твердо стояла «Таймс» – рупор консервативной партии и военного министерства У. Черчилля.

История вполне оправдала эту точку зрения. Европа еще далеко не была единой, в отличие от Европы сегодняшней. И Вторая мировая война, принесшая ей неисчислимые бедствия, наглядно показала слепоту тех западных политиков, которые в страхе перед Россией, пусть даже большевистской, позволили возродиться хищному и агрессивному германскому милитаризму, причем в худшей его форме.

Двойственность поведения союзников просматривалась постоянно. С одной стороны, они вроде бы приветствовали патриотизм белых и идею «великой России». Министр иностранных дел Франции Пишон заявил в палате депутатов 17 июля 1919 года: «Союзники хотят восстановления великой сильной России, которая могла бы служить предохранительным жалом против восточной политики Германии».[110] Они не признали едва вылупившихся из имперского гнезда государств Закавказья и петлюровской «самостийной Украйны».

В то же время, в летние месяцы 1919 года, последовали заявления лидеров ведущих западных держав о признании независимости Финляндии и государств Прибалтики (пока что де-факто, не скрепленные договорами де-юре). Сделанные без участия России, они вызвали возмущенные протесты русских белых и либеральных партий, прессы и политических деятелей. Либеральная печать задавала вопросы: почему западные державы, с такой легкостью признающие независимость чужих территорий без согласия их хозяев, не признают независимость собственных колоний: например, почему англичане не дадут ее народам Индии или Ирландии, которые давно борются за нее? И потом, разве «прибалтийские губернии», а не вся Россия были их союзником в войне – Россия, спасшая Париж в 1914 году и более 3 лет оттягивавшая почти половину всех сил Германии и ее союзников на свой фронт? Где же если не благодарность, то хотя бы элементарный такт? Обращалось внимание и на неисполнение союзниками своего обязательства перед Россией о передаче ей после победы над Германией черноморских проливов и Константинополя, хотя их и передавать-то было некому, пока в России шла Гражданская война. Тем не менее Русское политическое совещание в Париже во главе с князем Г.Е. Львовым в октябре 1919 года заявило Верховному совету Антанты свой протест по поводу обсуждения судьбы бывшей Оттоманской империи без участия России.

Ясно, что в политике Запада уже тогда отчетливо проявлялась пресловутая мораль двойных стандартов, о которой и сегодня немало говорит наш президент В. Путин, и демократическими заявлениями порой прикрывалось фарисейское лицемерие. Не случайно после этих событий отношение к союзникам явно ухудшилось даже среди традиционно прозападно настроенных кадетов.

Отмечая непоследовательность и эгоизм в заявлениях и действиях союзников, наиболее трезвые политики призывали власть относиться к ним соответственно. Влиятельная екатеринбургская газета «Отечественные ведомости» писала, что моральные обязательства возможны только по отношению к тем союзникам, кто окажет реальную и эффективную помощь. К остальным же следует относиться лишь постольку, поскольку это диктуется национальными интересами России.

Отлично понимая это, Колчак на встрече с представителями общественности в Перми в феврале 1919 года заявил: «Несмотря на все великие принципы, провозглашенные на мирной конференции, во всех международных отношениях царствует право силы. Мы должны снова стать сильными во всех отношениях».[111] Позднее он писал жене: «Победителя не судят, а уважают и боятся, побежденному – горе! Вот сущность всех политических отношений, как внешних, так и внутренних».[112]

Трезво подходя к данному вопросу, томская «Сибирская жизнь» писала: «Помощь будет не так велика, как мы ждали. Но тем меньше придется за нее платить... Даром нам никто ничего не сделает, как не сделает и в счет наших прежних заслуг» (выделено мной – В.Х.).[113] Аналогично оценивала ситуацию иркутская газета «Свободный край»: «Пока Россия будет слаба и беспомощна, никакие напоминания бывшим друзьям об их моральных обязательствах ее не спасут. Больше того, всякое лишнее напоминание будет принято как подчеркивание нашего бессилия».[114]