Адмирал Колчак. «Преступление и наказание» Верховного правителя России

С тезисом об ослаблении «единого антибольшевистского фронта» в результате «омского переворота» можно было бы согласиться. Но нельзя не учитывать тот факт, что Директорию, со всей очевидностью, не признавало бы военно-политическое руководство белого Юга. Ни среди членов Особого Совещания в Екатеринодаре, ни среди участников Ясского политического Совещания не было сторонников признания полномочий Уфимской Директории в качестве всероссийской власти. А что стало важнее для Белого движения – поддержка, весьма сомнительная, части эсеровской партии или единство белой Сибири с другим важнейшим регионом – белым Югом? В случае дальнейшего существования Уфимской Директории конфронтация с белым Югом, не без оснований претендовавшим на «первенство» в Белом движении, могла стать реальностью. Что же касается общественно-политической поддержки, то и здесь «омский переворот» не мог считаться лишенным ее. Сомнительно ожидать и надеяться, чтобы поддержка Белого движения исходила от «левой общественности». Следовало направить усилия на приобретение поддержки со стороны «правой общественности», пусть и не готовой к незамедлительному провозглашению, в частности, монархического лозунга, но тем не менее разделяющей позиции ведущих антибольшевистских объединений того времени (Всероссийский Национальный Центр (ВНЦ), Союз Возрождения России (СВР)). Во время «омских событий» заявила о себе сибирская общественно-политическая организация, схожая с ВНЦ и СВР по составу и программе, – Омский блок. Истоки его создания относились к середине 1918 г., когда после организации в Сибири антибольшевистской власти ей потребовался представительный «фундамент» в форме «организованной общественности». Поскольку в Сибири (равно как и в других регионах) структуры существовавших партий и групп оказывались достаточно «узкими» для подобной поддержки, происходило их объединение на максимально приемлемой для участников политической платформе. В этом можно отметить определенную тенденцию: чем слабее были партийно-политические структуры, тем на более «широкой» организационной и на более «обобщенной» программной основе строились те или иные надпартийные объединения (ВНЦ, СВР, тот же Омский блок и др.). Степень сближения этих структур зависела также и от тактических соображений, проявившихся, например, при создании разветвленной сети антисоветского подполья (московские и петроградские «центры» и «союзы»).

«Тезисы доклада по вопросу о блоке» были представлены Жардецким во время работы конференции партии народной свободы в Омске. Работа конференции проходила 15–18 ноября 1918 г., и в историографии нередко высказывалось мнение о поддержке сибирскими кадетами идеи «переворота», что подтверждали документы конференции, утверждавшие необходимость «диктатуры» как средства для «подчинения всяких стремлений всех и каждого целям национального воскрешения России» (доклад товарища министра внутренних дел омского правительства В. Н. Пепеляева). В девяти тезисах своего доклада будущий премьер Российского правительства подчеркивал: «Партия должна заявить, что она не только не страшится диктатуры, но при известной обстановке считает ее необходимой», «всякого рода соглашения, коалиции и компромиссы допустимы, но они не должны: а) иметь самодовлеющего значения, б) затемнять основные цели соблазном кажущегося единения и в) включать в свою сферу антигосударственные элементы, которые должны быть изолированы… На Уфимском Совещании государственные силы допустили ошибку, пойдя на компромисс с государственными и антигосударственными элементами, завершившийся уступкой в пользу Учредительного Собрания настоящего полубольшевистского состава». «Партия находит, что власть должна освободить страну от тумана неосуществимых лозунгов, которые в наших условиях являются пагубными фикциями, самообманом и обманом. Партия не признает государственно правового характера за Съездом членов Учредительного Собрания и самый созыв Учредительного Собрания данного состава считает вредным и недопустимым». Как отметил в своем дневнике Пепеляев, его тезисы были приняты «подавляющим большинством» (41 – за, против – 1). После «переворота», на собрании образованного на конференции Восточного отдела ЦК, с характерным заявлением выступил избранный товарищем председателя отдела А. К. Клафтон: «С 18 ноября мы стали партией государственного переворота. Стоило нам накануне высказать наше мнение, и назавтра то, что должно было совершиться, совершилось». Эту же готовность «слиться» с государственным аппаратом подтвердил Пепеляев: «Мы ответственны… за переворот, и наш долг укрепить власть. Поэтому должны брать самые ответственные посты, даже с риском погибнуть».