Адмирал Колчак. Жизнь, подвиг, память

Подчеркнем, что составляющее суть реформы принудительное исключение из обращения одного вида знаков, которые наводняли денежный рынок, было для правительства Колчака вынужденной мерой и не имело в своей основе стремления к грабежу какой-либо части населения, в отличие от аналогичной идеи, провозглашенной еще в мае 1918 года Лениным. Советский руководитель отнюдь не скрывал своих намерений: «Мы назначим самый короткий срок, в течение которого каждый должен будет сделать декларацию о количестве имеющихся у него денег и получить взамен их новые; если сумма окажется небольшой, он получит рубль за рубль; если же она превысит норму, он получит лишь часть». Впрочем, первоначально намереваясь жестко лимитировать количество поступающих в обращение денежных знаков, большевики быстро пришли к неограниченному выпуску денег. Следствием же было не столько удовлетворение потребностей собственного хозяйства – в условиях «военного коммунизма» деньги вряд ли играли внутри Советской Республики значительную роль, – сколько разрушение хозяйства вражеского, методом, который был остроумно назван «экспортом инфляции» [101]: «проникавшие в “белую” Сибирь новые “керенки”, заменявшие в обращении правительственные дензнаки, существенно ускоряли инфляционный процесс».

«Колчаковская реформа» получила и пропагандистское подкрепление: требовалось убедить население в неполноценности вражеских денежных знаков и благотворности собственной политики. Через два дня после того, как состоялось постановление Совета министров, было издано обращение министерства финансов, в котором, наряду с описанием процедуры обмена, популярным языком объяснялись причины этого:

«Близок час, когда от могучих ударов Сибиряков рассыплется, как камень от молота, советская власть [102]. Но не одними штыками держится она на Руси – у нее есть еще один верный помощник – денежный печатный станок. Круглые сутки работает он без устали и засыпает Россию так называемыми “керенками”. Когда наша армия пробьет стену большевистского войска, оттуда хлынет на нас поток бумажных денег. Цены на все товары еще увеличатся, и жить станет труднее…

Правительство могло бы просто объявить все “керенки” не действительными и не считать их за деньги. Но правительство знает, что большое [103]количество этих “керенок” попало в местности, освобожденные от большевиков, ценит жертвы, принесенные населением в борьбе с советской властью, и поэтому, охраняя интересы народа, стремится предохранить его от раззорения…»

Не остались без внимания и уже сданные (обмененные) населением денежные знаки: генерал Клерже, летом 1919-го возглавлявший Осведомительное управление штаба Верховного Главнокомандующего («Осведверх»), вспоминал, что «для большего эффекта и демонстрации этого смелого решения Правительства было признано необходимым переклеймить все запасы указанных денег особыми агитационными лозунгами и пачками разбрасывать их с аэропланов над линией фронта большевиков и своих войск».

«Громадные листы неразрезанных банкнот, – рассказывает Клерже, – подвергались операции погашения их прежней стоимости путем напечатания поверх каждой купюры агитационных лозунгов.

В “обработанном” таким способом виде эти “агит-керенки” отправлялись или в части войск на фронт для переброски всякими способами на сторону противника, или передавались в центральное авиационное управление для разброски их с воздуха».

Подчеркнем, что процесс изъятия отмененных денег из обращения шел довольно интенсивно, а значит, предпринятую Российским Правительством реформу вряд ли следует однозначно считать провалившейся. Сообщалось, что к концу июля было изъято «керенок» на 983000000 рублей, и, хотя по сравнению с общей производительностью большевицких типографий эту сумму и можно посчитать каплей в море, – по сибирским масштабам она выглядит немалой: для сравнения скажем, что к началу 1919 года в кассах отделений Государственного Банка на всей территории, непосредственно контролируемой Правительством Колчака, находилось 20-ти и 40-рублевых «керенок» на общую сумму 8786620 рублей, то есть в сто раз меньше, чем было сдано на обмен в течение трех с половиною месяцев с начала этой процедуры.