Адмирал Корнилов

К этому времени меткий огонь русского флагмана уже определил участь турецкого фрегата «Ауни-Аллах». Снаряды «Императрицы Марии» отлично накрывали цель, разрывали палубу; не выдержав обстрела, адмирал Осман-паша решил выйти из боя. Несмотря на поддержку других турецких фрегатов и мощной батареи, «Ауни-Аллах» оказался бессильным; он продрейфовал к западной части бухты, где надеялся укрыться от метких русских выстрелов. Но в тот момент, когда он проходил мимо «Парижа», Владимир Иванович Истомин вдогонку ему дал прощальный залп, довершивший разгром. «Ауни-Аллах», разбитый и усеянный трупами, выбросился на берег.

«Париж» вёл огонь в двух направлениях, обстреливая «Дамиад» и «Гюли-Сефид» с одного борта и отвечая батарее № 5 с другого. Мужество моряков «Парижа» среди всеобщего мужества и героизма было всё же поразительным. Под смертоносным чугунным градом неприятельских ядер матросы Истомина со своим шкипером Иваном Яковлевым быстро исправляли такелаж и заделывали пробоины. Раненые отказывались уходить с боевых постов. Разорвавшийся на юте неприятельский снаряд осколком ранил в лицо штурмана Семёна Родионова, охранявшего кормовой флаг корабля, но он и не подумал отойти от этой святыни флота. Доблестного моряка смогли увести только после второго ранения — ему оторвало руку.

Орудия правого борта «Парижа» безостановочно громили неприятельские суда. Через полчаса после сражения турецкий корвет «Гюли-Сефид» был уже сильно повреждён русскими снарядами. Командир его, Сали-бей, оставил свой корабль, спасаясь бегством. Вскоре на корвете вспыхнул пожар и в 1 час 30 минут он взлетел на воздух.

Уничтожив неприятельский корвет, Истомин оказал поддержку своему флагману, одновременно усилил огонь по «Дамиаду», не забывая отвечать и батарее. Бомбическими орудиями, только недавно введёнными на вооружение Черноморского флота Корниловым, производились страшные разрушения. «Дамиад», не выдержав, вышел из боевой линии «полумесяца».

После перестрелки с «Дамиадом» «Париж» стал разворачиваться, чтобы направить огонь всех своих бортовых орудий против «Низамие». Сражение продолжалось. Гром артиллерийской канонады потрясал Синопскую бухту, и громадные языки пламени тут и там прорывались сквозь сплошную завесу дыма; бухта кипела от горящих обломков и всплесков, поднимаемых снарядами.

Пушки ещё гремели, но успех нахимовской эскадры уже ясно определился: к исходу первого часа дня боевая линия турок была окончательно расстроена — четыре больших боевых корабля «Ауни-Аллах», «Дамиад», «Навек-Бахри» и «Гюли-Сефид» перестали существовать; около 300 неприятельских орудий было выведено из строя.

Смелая до дерзости инициатива, находчивость, мгновенная решительность — этим отличались моряки черноморской, лазаревской школы при Синопе. Высокое их мастерство, русская удаль решили исход сражения. И ещё одно — взаимная поддержка. Капитан Истомин, увидев своего флагмана, находившегося под жестоким огнём, избрал основной мишенью для орудий своего «Парижа» не правый фланг вражеской эскадры, против которого он должен был бы действовать по диспозиции, а корвет «Гюли-Сефид», обстреливавший «Императрицу Марию» Нахимова. И только после того, как положение русского флагманского корабля улучшилось из-за выхода из боя «Навек-Бахри», «Гюли-Сефид» и «Ауни-Аллах», командир «Парижа» перенёс огонь на «свой», правый фланг. «Владимир Иванович Истомин, — напишет потом в донесении Нахимов, — проявил примерную неустрашимость и твёрдость духа, благоразумные, искусные и быстрые распоряжения во время боя».

…Моряки «Парижа» посылали последние снаряды по турецким кораблям. Командующий эскадрой вице-адмирал Павел Степанович Нахимов, теперь уже — герой одной из величайших морских битв, почти не скрывал своего душевного волнения, глядя на корабль Истомина. «Все тут богатыри, все герои, — думал он, — но Владимир Иванович… Вот посмотрел бы на него незабвенный Михаил Петрович».

«Я приказал изъявить ему свою благодарность во время самого сражения, но не на чем было поднять сигнал: все фалы были перебиты», — напишет в рапорте Нахимов.

Адъютант флагмана сумел исполнить это его желание: подойдя на шлюпке к борту «Парижа», под непрерывным обстрелом противника, он передал морякам Истомина благодарность их командующего…

Не менее успешно действовали и другие корабли: в трудном положении оказался линейный корабль «Три Святителя» — у него перебило шпринг; корабль развернуло кормой к береговой батарее № 6, которая вела по нему сильный огонь. Заметивший это командир «Ростислава» капитан 1-го ранга Кузнецов немедленно пришёл на помощь «Трём Святителям». Временно прекратив огонь по турецкому фрегату, он подверг мощному обстрелу вражескую батарею № 6. Это дало возможность линейному кораблю «Три Святителя» исправить повреждение и продолжить бой.