Адмирал Корнилов

«Своим учреждением трёх начальников, разобщённых, почти равновластных или, что точнее отражает суть меншиковской интриги, практически равнобезвластных, светлейший подводил под Севастополь самую мощную мину, какая только была в его распоряжении… Ситуация окончательно запутывалась тем, что главным командиром над портом и военным губернатором Севастополя являлся вице-адмирал Станюкович, отношения которого к триумвирату ничем и никак не были определены. А в руках Станюковича находилась материальная ткань обороны: арсеналы, склады, мастерские, запасы леса, свинца, железа, продовольствия, снарядов и пороха. Станюковичу как старшему морскому начальнику подчинялся Нахимов с его эскадрой. Станюкович был независим от Моллера… Станюкович, наконец, состоял в весьма сложных служебных отношениях к Корнилову, который как начальник штаба флота имел формальное право отдавать распоряжения Станюковичу по его кругу обязанностей, но тут была особая ситуация. Ни в каком документе не было ни слова об отношениях главного командира над портом к начальнику штаба флота при сухопутной атаке на город, а кроме того… у любого портового начальника всегда хватало поводов, чтобы оставить без внимания или до крайности затруднить исполнение любых распоряжений, не идущих к видам портового начальника. А в тех чрезвычайных обстоятельствах Станюкович обладал старшинством над Нахимовым и Корниловым, что, по положению о прохождении службы, давало ему законное право претендовать на первенство… И вот о нём-то, о сварливом, властолюбивом и могущественном вице-адмирале Станюковиче, отбывающий восвояси Меншиков не делает абсолютно никакого распоряжения, предоставляя их превосходительствам решать вопросы силой личных амбиций.

В целом ситуация, обдуманная Меншиковым, должна была выглядеть так:

— Корнилову предписано оборонять наиболее угрожаемую Северную сторону, но никаких войск, по букве приказа, не подчинено;

— для защиты Южной части отряжены морские команды, но им де-факто не дано командира, ибо Нахимову устным приказом и письменной резолюцией двух старших над ним начальников назначено оставаться на рейде, командуя эскадрой;

— оставлены независимые друг от друга начальники, Моллер и Станюкович, при символическом первенстве Моллера, наиболее способного парализовать всякую деятельность.

Меншиков состоял на военной службе пятьдесят лет, проделал не одну боевую кампанию, реальное значение единоначалия он недопонимать не мог. Распоряжения князя при уходе из Севастополя имеют совершенно прозрачный смысл: раздробить оборону, создать начальников без прав и без войск, учредить войска без начальников, посеять раздоры между старшими командирами, подготовив тем самым неотвратимо быстрое падение Севастополя при его штурме союзными армиями.

А приказ был фикцией для отвода глаз.

Надо понять выгоду такого плана для Меншикова лично.

После Альминского потрясения в возможность успешной защиты Севастополя, не имеющего крепостных укреплений, князь не верил. Свою армию он считал слабой; своих генералов (многих справедливо) презирал; дух войск был низок, а русского солдата их светлость, не обинуясь, в глаза ругал «трусом» и «скотом»».