Адмирал Корнилов

У Русского Царя в чертогах есть палата:
Она не золотом, не бархатом богата;
Не в ней алмаз венца хранится за стеклом;
Но сверху донизу, во всю длину кругом,
Своею кистию, свободной и широкой,
Её разрисовал художник быстроокий.
Тут нет ни сельских нимф, ни девственных мадонн,
Ни фавнов с чашами, ни полногрудых жён,
Ни плясок, ни охот: а всё плащи да шпаги,
Да лица, полные воинственной отваги.
Толпою тесною художник поместил
Сюда начальников народных наших сил,
Покрытых славою чудесного похода
И вечной памятью двенадцатого года…

Среди этих «начальников народных сил» знаменитой Галереи 1812 года в Зимнем дворце есть и портрет Петра Яковлевича Корнилова: высокого роста, тучный, но крепкого телосложения, хотя всю жизнь страдал от боевых ран. Вся грудь в орденах — кресты, звёзды и золотая шпага с алмазами и надписью «За храбрость».

Надпись на шпаге весьма точно характеризует Петра Яковлевича. Ещё великий Суворов так аттестовал его: «Отличаясь неустрашимой храбростью, был примером подчинённым».

Вот несколько эпизодов боевой биографии генерала Корнилова в памятный для России год. В сражении под Городечно Пётр Яковлевич во главе трёх батальонов бросился в штыки на неприятельскую колонну и опрокинул её. При Выжве он был окружён целым вражеским корпусом, но пробился к своим врукопашную и спас отряд от пленения. Особенно трудно пришлось генералу при Березине. Он первым обнаружил переправу французской армии, на успех которой так надеялся Наполеон. Войска адмирала Чичагова шли наперерез отступавшей армии императора французов, но корпус Удино заставил русский авангард остановиться. И на правом берегу Березины остался только отряд генерала Корнилова. Три часа под жесточайшими ударами главных сил французов он удерживал позиции и помешал спокойной переправе, на что так рассчитывал неприятель. А потом, преследуя французов, отряд Корнилова отбивал орудия и обозы, брал пленных и вернул награбленное в Москве серебро, которое было отправлено из армии обратно в Первопрестольную для восстановления Успенского собора в Кремле.

Уже во Франции при Шампобери дивизия генерала Корнилова снова была окружена главными силами Наполеона, но дивизия и тут пробилась к своим, взяла пригород столицы неприятеля Сен-Дени, а на следующий день вошла с остальными войсками в Париж.

После взятия Парижа генерал Корнилов прожил ещё четырнадцать лет и скончался в турецкую войну на поле боя. Памятник ему благодарное отечество поставило у крепости Рущук близ Бухареста…

…Несколько слов о сыновьях героя 1812 года. Пётр Петрович был военным, как и отец, и служил одно время Московским комендантом; Фёдор Петрович (1809–1895) стал членом Государственного Совета, а Иван Петрович (род. в 1811 г.) — почётным опекуном Николаевского сиротского приюта и членом совета Министра народного просвещения. Его помнят в Вильне, где он основал отделение Императорского географического общества, открыл Публичную библиотеку и ввёл в литовской школе учебники на родном языке. По его инициативе даже в православное богослужение был введён литовский язык…

Представителем второй линии рода Корниловых был двоюродный брат героя 1812 года военный моряк Алексей Михайлович»…

* * *

Алексей Михайлович Корнилов имел двух сыновей: Александра и Владимира, будущего героя Севастопольской обороны и героя этой книги, и сам был человек многогранный, одарённый, просвещённый, деятельный, честный, благородный и скромный — сплав удивительный для того времени, особенно если учесть, что он занимал значительные государственные посты.

Алексей Михайлович родился через два года после воцарения Екатерины II, в 1764 году; в Морской кадетский корпус определён в 1775–м, а в апреле 1778 года произведён в гардемарины. Через десять лет после выпуска лейтенант Корнилов, командуя гребным: «секретным» судном «Наступательный», принял участие в Роченсальмском сражении 13 августа 1789 года, за которое был награждён орденом Святого Георгия 4–го класса и был произведён в капитан-лейтенанты.