Адмирал Кузнецов

Адмирал Н. Г. Кузнецов в своих мемуарах, анализируя итоги плаваний северных конвоев, привел следующие цифры: «За годы войны из наших северных портов — Архангельска и Мурманска — было отправлено 717 транспортов. Потери от кораблей и авиации противника составили около 90 транспортов, из них 11 советских».

А принял Архангельский порт 332 судна, в том числе 252 транспорта союзников. Если в СССР конвои доставляли военные грузы, то странам антигитлеровской коалиции из Архангельска и Мурманска суда везли стратегическое сырье: марганец, хром, асбест, а также традиционные товары северного экспорта: лес, пушнину, зерно. 19 ноября 1941 года министр снабжения Великобритании лорд Бивербрук телеграфировал в Москву: «И тот факт, что Россия в час своей нужды находит возможным снабжать нас сырьем, которое будет использовано в интересах нашей общей борьбы, только углубляет нашу благодарность за то, что мы получаем».

Профессор Поморского государственного университета имени М. В. Ломоносова М. Н. Супрун провел серьезную исследовательскую работу о северных конвоях в годы войны, посвятив этой теме докторскую диссертацию, написав несколько книг и основательных статей. Приведем некоторые данные из его работ. В первые годы военного лихолетья «северный коридор» являлся главным маршрутом поставок. По нему с начала войны до августа 1942 года проследовали 18 конвоев в СССР (194 судна, в том числе 25 советских) и 13 — в обратном направлении (151 судно, включая 36 советских). Они доставили в СССР 61 процент всех грузов, три четверти которых составляли оружие и боеприпасы.

А всего Северный флот совместно с союзниками обеспечил охрану 77 союзных конвоев в составе 1464 океанских транспортов.

Глава 12 Дипломатическими румбами

В годы Второй мировой войны в полной мере оказались востребованы не только флотоводческие таланты Н. Г. Кузнецова, но и его дипломатический опыт, приобретенный еще в Испании.

В последние мирные дни 1939 года военные миссии Советского Союза, Англии и Франции в условиях нараставшей опасности со стороны фашистской Германии начали в Москве переговоры. «В противоположность английскому и французскому правительствам, — пишет советский посол в Англии И. М. Майский, — советское правительство отнеслось к предстоящим переговорам со всей той серьезностью, которой они заслуживали».

Главой советской миссии был назначен маршал К. Е. Ворошилов, в то время народный комиссар обороны СССР, а ее членами стали начальник Генерального штаба командарм 1-го ранга Б. М. Шапошников, народный комиссар Военно-морского флота флагман флота 2-го ранга Н. Г. Кузнецов, начальник Военно-воздушных сил командарм 2-го ранга А. Д. Локтионов и заместитель начальника Генерального штаба комкор И. В. Смородинов.

В Ленинграде и Москве английскую и французскую делегации встречали по высшему разряду. В день приезда они были приняты народным комиссаром иностранных дел и народным комиссаром обороны, а вечером присутствовали на обеде, устроенном в их честь советской военной миссией на Спиридоновке. «Прием продолжался до позднего часа, — писал в своем донесении английский посол в СССР Сиидс, — за обедом последовал превосходный концерт. Царила сердечная атмосфера, и только трудности с языком несколько мешали разговорам. В официальном сообщении о приеме, появившемся в „Известиях“, было упомянуто о „дружеских тостах“, обмен которыми произошел во время обеда».

В состав английской миссии входили адмирал Реджиналд Дрэкс, главный адъютант при дворе короля, маршал Военно-воздушных сил Англии Барнет и генерал-майор Хейвуд. Членами французской миссии были генерал Думенка, командир 3-й авиадивизии генерал Вален и преподаватель военно-морской школы капитан Вайом. Такой состав западных миссий не предвещал быстрого хода переговоров. Вот как описал начало переговоров 11 августа в особняке Наркоминдела на Спиридоновке нарком ВМФ Н. Г. Кузнецов: «Мне хорошо запомнился тот вечер и первое знакомство с нашими коллегами по переговорам. Казалось, обстановка требовала в первые часы пребывания глав миссий Англии и Франции в Москве без промедления начинать беседу с самой злободневной темы: опасности агрессии со стороны фашистской Германии.

Но высокий седой худощавый адмирал Дрэкс, сидевший справа от К. Е. Ворошилова, удобно вытянув ноги под столом, охотно вел неторопливый светский разговор о флотской регате в Портсмуте и конских состязаниях, как будто на международном горизонте не было ни одной грозовой тучи…»

Так шли день за днем бесплодные переговоры. 21 августа глава советской миссии вручил представителям западных держав заявление, в котором подчеркивалось, что «ответственность за затяжку военных переговоров, как и за перерыв этих переговоров, естественно, падает на французскую и английскую стороны». «Упущенные возможности» — так позднее охарактеризовал переговоры военных миссий СССР, Англии и Франции в августе 1939 года адмирал Н. Г. Кузнецов.