Адмирал Кузнецов

«Крутые повороты» — своего рода исповедь. Н. Г. Кузнецов замечает, что старался быть беспристрастным в оценках людей и событий. «Хотелось бы, — писал он, — чтобы по поводу написанного не только чесали языки за обедом… Мне кажется, в сказанном есть вещи, над которыми следует задуматься». Эта книга была опубликована только в 1995 году. В ней Николай Герасимович вспоминает о том, что последовало за его отказом разделить Балтийский флот: «А. И. Микоян — не знаю, по своей инициативе или по поручению Сталина, счел необходимым переговорить на эту тему с И. С. Исаковым. Тот, узнав позицию Сталина, счел более благоразумным согласиться с мнением Сталина, хотя это не укладывалось ни в какие рамки нормальной точки зрения адмирала, хорошо подготовленного в оперативном отношении. И. С. Исаков при его прекрасных отдельных качествах всегда опасался за свое служебное место…»

Вопрос обсуждался на Военно-морском совете, все моряки поддержали точку зрения Н. Г. Кузнецова. На следующий день в кабинете И. В. Сталина состоялся «разбор полетов». Н. Г. Кузнецов не вьщержал нападок вождя и заявил: «Если я не подхожу, то прошу меня убрать». Сказанное обошлось ему дорого. Сталин, как всегда, спокойно ответил своим «скрипучим», приглушенным голосом: «Когда нужно, уберем». Этот инцидент стал сигналом для подготовки расправы с легендарным флотоводцем.

Нарком ВМФ, несмотря на серьезные разногласия с генералиссимусом, продолжал отстаивать интересы Военно-морского флота. К примеру, итальянский линкор «Джулио Чезаре» («Юлий Цезарь»), предназначенный для передачи СССР по репарации, был перегружен и обладал плохой остойчивостью. Адмирал Н. Г. Кузнецов возражал против его передачи. Однако И. В. Сталин любил большие корабли, особенно линкоры и крейсеры, и итальянский корабль вошел в состав Черноморского флота, получив название «Новороссийск». В то же время Н. Г. Кузнецову удалось доказать И. В. Сталину целесообразность получения в счет трофейных немецких кораблей стотонных тральщиков («угольщиков»), которые оказались весьма полезными в послевоенных тральных работах.

Однако такое противостояние не могло длиться долго.

25 февраля 1946 года Наркомат обороны был преобразован в Наркомат Вооруженных сил (позднее — в Министерство Вооруженных сил). Наркомат ВМФ был упразднен, а его службы вошли в новое министерство. Н. Г. Кузнецов был назначен главнокомандующим Военно-морскими силами и заместителем министра Вооруженных сил. При этом его статус понизился по сравнению с министром судостроительной промышленности. Главком ВМС лишился возможности докладывать руководству страны, а должен был согласовывать свои действия через министра обороны. Но, как оказалось, все неприятности по службе Н. Г. Кузнецова на этом не кончились.

С адмиралом начали сводить счеты, почувствовав удобный момент, приближенные вождя. В мемуарах Н. Г. Кузнецов называет своим «злым гением» Н. А. Булганина. Замещая наркома обороны, Булганин беспардонно приказал выселить из одного из зданий несколько управлений флота. Н. Г. Кузнецов обратился за помощью в высшую инстанцию — к Сталину, который на этот раз поддержал «строптивого адмирала». Н. А. Булганин был взбешен и наедине заявил Н. Г. Кузнецову, что он «знает, как варится кухня, пообещав при случае припомнить ему этот инцидент».

Гром грянул после новогодних праздников. В начале января 1947 года на заседании Главного военного совета И. В. Сталин предложил освободить адмирала флота Н. Г. Кузнецова от занимаемой должности. Главкома ВМС это решение не застало врасплох, он прекрасно осознавал, что «кухня уже варилась» Н. А. Булганиным. Главой ВМС был назначен командующий Тихоокеанским флотом И. С. Юмашев. 17 января Главный военный совет, воплощая в жизнь навязчивую идею своего генералиссимуса, вслед за Балтийским разделил и Тихоокеанский флот на два — 5-й и 7-й ВМФ.

19 февраля 1947 года, учитывая славное боевое прошлое адмирала Н. Г. Кузнецова, его назначили начальником Управления военно-морских учебных заведений.

Удивительное обстоятельство: как только Николая Герасимовича освободили от должности главкома ВМС, все телефоны в квартире сразу замолчали. Жизнь как будто остановилась. И только редкие звонки друзей, сослуживцев начали пробиваться сквозь эту зловещую тишину. Многие, кто служил под началом Кузнецова, сразу попадали под обаяние незаурядной и светлой личности адмирала. Но немало было и таких «людишек», которые в силу своей ущербности и аморальности завидовали ему. Он великодушно прощал их, оставлял на тех же должностях, даже выдвигал на более высокие посты… Это было непонятно и непостижимо для многих окружающих и друзей адмирала.

Подлость, зависть, клевета, интриги…