Адмирал Л. М. Галлер<br />Жизнь и флотоводческая деятельность

Положение на суше продолжало оставаться напряженным. Результаты успешного контрнаступления 7-й армии были сведены на нет новым наступлением белых вдоль шоссе Ямбург — Красное Село. С 5 по 6 июня противник продвинулся к Петрограду. Части белых вышли на линию реки Коваши и оказались на ближних подступах к фортам Серая Лошадь и Красная Горка. Пытались помочь наступлению на Петроград и белофинны. 5 июня в Кронштадте раздались взрывы крупнокалиберных снарядов — стрелял форт Ино. Галлер сразу же получил приказ вывести «Андрея Первозванного» на Большой рейд и на огонь с Ино «отвечать равным числом выстрелов». Но белофинны стрельбы не возобновили, и на следующий день Лев Михайлович ввел линкор в гавань. Однако на душе у него было неспокойно. Чувствовал: наступают тяжелые дни. 11 июня как-то загадочно возник пожар на форту Павел, используемом как склад мин. Почти до двух ночи следующих суток там взрывались мины.

Это случилось 11 июня, в день, когда адмирал Коуэн дал радиограмму с сигналом к восстанию белогвардейским заговорщикам в Кронштадте и на Красной Горке, принадлежащим к контрреволюционному «Национальному центру». Она была перехвачена и поступила в штаб Балтфлота.

Утром 13 июня «Андрей Первозванный» стоял в Военной гавани у Усть-Рогатки. В начале десятого Галлера вызвал на «Петропавловск» начальник ДОТ. В салоне у С. Н. Дмитриева находился Н. М. Разин, комиссар «Петропавловска», день назад принявший и обязанности комиссара ДОТ. Разговор был недолог: Галлеру сообщили, что на Красной Горке и Серой Лошади белогвардейское восстание, крепостные полки — 1-й и 2-й Кронштадтские с мятежниками. Фронт у фортов практически оголен. Около семи утра с Красной Горки передали по телефону на форт Риф ультиматум, требуя присоединиться к мятежу и угрожая открыть огонь в случае отказа. «Андрею Первозванному» надлежит быть в готовности к стрельбе главным и средним калибрами по Красной Горке и к выходу на рейд.

Галлер не успел еще выйти из салона, когда радисты принесли две радиограммы с мятежной Красной Горки. Одна из них была адресована в Биорке адмиралу Коуэну: «Красная Горка в Вашем распоряжении». Другая — гарнизону Кронштадта: «Присоединяйтесь к нам, иначе Кронштадт будет уничтожен» [116]. У Галлера не было сомнений — впереди бой с Красной Горкой.

Вернувшись к себе, Лев Михайлович приказал немедленно готовить корабль к бою и походу. Около одиннадцати начальник ДОТ распорядился вывести линкор на Большой Кронштадтский рейд. Заканчивали обедать, когда подошли буксиры. Сыграли аврал. Галлер стоял на мостике, всматривался сквозь оптику бинокля в южный берег. Пока все спокойно. Но он не обманывался, ожидал начала огня Красной Горки. Прикинул: на форту две двухорудийные башни и четыре открытых орудия калибром 305 миллиметров. Итого, восемь пушек. Значит, могут вести огонь четырех- или даже восьмиорудийными залпами… Он вспомнил бой в Ирбенском проливе в октябре 1917 года, когда Церельская батарея стреляла по германским линкорам. Противник вел дуэль, непрерывно маневрируя, церельцы добились, кажется, лишь одного попадания. Но и огонь дредноутов по батарее не был эффективным. Выводы? Нужно вести обстрел Красной Горки на ходу. Правда, маневрировать придется на прямых курсах — диктует движение по фарватеру. Таким образом, управляющий огнем на Красной Горке будет знать курс «Андрея». Что же делать? И он решил: нужно сбивать пристрелку изменением скорости. А чтобы повысить мощь огня линкора, ввести в дело и 203-миллиметровый калибр. При стрельбе бортом это будет семь орудий. И плюс четыре 305-миллиметровых. Стрелять по форту будут одиннадцать орудий. Неплохо!

Предстоящие действия ДОТ определил приказ Реввоенсовета Балтфлота, полученный С. Н. Дмитриевым вскоре после инструктажа командира «Андрея Первозванного»: «Ввиду известной вам обстановки предлагается: 1. Привести в готовность все боевые суда вашего отряда („Андрей Первозванный“ в полную, „Петропавловск“ в двухчасовую, „Олег“ в часовую, миноносцы: дежурный в полную, а остальные в четырехчасовую готовность).

2. Суда расположить таким образом, чтобы: а) они могли вступить в кратчайший срок в бой с наступающим с моря неприятелем; б) могли производить обстрел обоих берегов (северного и южного берега залива. — С. З.), по возможности не выходя за меридиан Толбухина маяка.

3. В случае обстрела Кронштадта или судов флота с береговых батарей следует немедленно отвечать»[117].

Содержание приказа соответствовало складывающейся обстановке. Появление у Кронштадта английских кораблей не исключалось. Видимо, «Национальный центр» должен был обеспечить захват всех фортов Кронштадтской крепости. Получив секретные карты и шифры с перешедшего 13 июня на сторону мятежников тральщика «Китобой», Коуэн мог попытаться двинуть свои корабли непосредственно к Кронштадту. Надо думать, Коуэн ожидал дальнейшего и, как он надеялся, благоприятного развития событий.