Адмирал Макаров

Популярность Макарова среди матросов хорошо известна. Они любили его и охотно исполняли все его распоряжения, как бы ни были они трудны и рискованны. Однако только гуманным отношением Макарова к матросам нельзя объяснять причину этой его необычайной популярности. У самого Макарова мы находим интересные мысли о том, как следует командному составу обращаться с матросами. «…При самодурстве, издевательских поступках и бессмысленных, не вызываемых необходимостью распоряжениях, — читаем мы в дневнике девятнадцатилетнего Макарова, — можно в несколько недель развратить самую лучшую команду, а корабль превратить в „плавучий кабак“… Главное — нужно завести особенный дух и чувство собственного достоинства между всеми матросами. Нужно, чтобы они гордились именем своего судна». Достигнуть этого, по мысли Макарова, можно прежде всего «беспрестанной заботливостью об удобстве команды», то есть не только о пище и одежде матроса, но и о всем его быте, о его личной жизни, досуге и отдыхе как во время плавания, так и на берегу. Нет ничего вреднее, как приказания, ни к чему не ведущие, то есть бессмысленные. Иными словами, не следует в неположенное время, без надобности беспокоить людей. После вахты, нередко очень утомительной, матросы отдыхают или заняты различными работами для себя: шьют сапоги, чинят белье и т. п. Вдруг ни с того, ни с сего не в меру ретивый вахтенный начальник, единственно из соображения, чтобы матросы не оставались без дела, отдает приказание: «По орудиям, орудия натереть». Резко и пронзительно заливаются свистки боцмана. «Будь ты трижды, анафема, проклят!» — ворчат матросы, бросают свою работу и бегут наверх выполнять приказание. Окончив работу, спускаются вниз, но не проходит и получаса, как снова команда: «Все вахты наверх, рангоут править». И так нередко целый день.

При таком обращении с матросами у них постепенно теряется уверенность в целесообразности и необходимости самой работы. Матрос бросает собственные занятия, клянет морскую службу, офицеров и самое судно, как ненавистный для него острог, «в котором в число наказаний входит запрещение ничего не делать». Теряя постепенно уважение к командиру и офицерам, матрос в свободное время праздно слоняется по кораблю. От безделия матросы начинают ссориться друг с другом, дерзить боцману и унтер-офицерам и т. д. А начальники, не понимая истинной причины происходящего, обрушивают весь свой гнев на матросов. «Команда наша, — говорят они, — это такие мерзавцы и канальи, которым нужны только кнут и линьки, которых нужно отдавать в арестанты, а не посылать на военный корабль». И начинаются зуботычины, кнуты и линьки. Но ругань и битье, конечно, не помогают. «Вот способ, которым можно развратить самую лучшую команду», — замечает Макаров

Особенное внимание Макаров обращал на старых матросов, прослуживших сверхсрочно много лет. «Старые матросы, — замечает он, — работая каждый день за двоих, подают пример молодым, и ни разу не было слышно от них ни малейшего ропота».

Здесь же Макаров вскрывает причину непопулярности некоторых офицеров. Часто команда, говорит он, «не видела на работе возле себя офицеров, которые, мне кажется, должны работать так же, как и команда, и наверху непременно показывать ей пример"24.

Во время плаваний на многих судах Макаров внимательно присматривался и прислушивался ко всему, что происходило вокруг, и в его наблюдениях и выводах о матросской жизни на кораблях было много справедливого.

Все это явилось одним из серьезных проявлений того влияния, которое оказали на молодого Макарова такие его наставники, как адмиралы Г. И. Бутаков и А. А. Попов. Как наставник и воспитатель, Бутаков добился высокой боевой выучки броненосной эскадры и подготовил флоту много хороших, инициативных командиров.

«Каждый морской офицер, — полагал Бутаков, — должен быть лучшим матросом и лучшим боцманом своего судна, чтобы иметь нравственное право требовать от подчиненных своим примером того, что им приходится исполнять».

Бутаков неустанно заботился о том, чтобы флот в любой момент был готов встретить врага в полной боевой готовности, и призывал к инициативе весь личный состав флота.

Влияние Бутакова на Макарова сказалось глубоко и сильно во всех областях его деятельности. Макаров был наиболее талантливым и восприимчивым учеником «бутаковской школы». Он не только основательно усвоил еще в молодые годы основы созданной Бутаковым тактики, но и сам принимал живое участие во всех учениях на эскадре Бутакова, а впоследствии, в более зрелые годы, продолжал, развивал и дополнял научные работы своего учителя в области тактики парового флота. Опубликованный им в 1897 году труд «Рассуждения по вопросам морской тактики» был написан не без серьезного влияния идей Бутакова.