Адмирал Михаил де Рюйтер

– Я, так же как и ты, устал от клеветы и напраслин завистников! – зло ответил Рюйтер. – Пусть кого-нибудь из них назначат на мое место, пора и им показать себя в деле! Мне надоело оправдываться и утираться от плевков!

Обеспокоенные решением Рюйтера, депутаты Штатов немедленно отправились к нему в Флессинген и не без труда, но все же уговорили контр-адмирала остаться при флоте хотя бы еще на одну кампанию. Тем временем Витт начисто проиграл судебный процесс против своих капитанов и, превратившись из обвинителя в обвиняемого, сам был смещен с поста командующего. Пытавшегося было поддержать старшего товарища Рюйтера, никто толком не стал и слушать. Для аристократов-капитанов он был по-прежнему «белой вороной», представителем презираемой и не замечаемой черни, каким-то невероятным образом волею случая пролезшего наверх. Разумеется, Рюйтер был необходим всем как специалист-моряк, с ним в этом отношении считались и его ценили, но права голоса на дворянских судебных ристалищах он по-прежнему не имел никакого. Рюйтеру просто показали его место. Обиженный контр-адмирал вновь покинул столицу.

– Да я сын торговца пивом и сам бывший прядильщик и юнга! – в сердцах говорил он, вернувшись домой, жене. – Но разве я меньше чем эти бездельники-дворяне люблю свою родину, разве я меньше сделал для ее благоденствия! Разве у меня не такая кровь и не такое сердце! Почему же меня заслуженного моряка может оскорбить любой мальчишка аристократ!

– Успокойся, милый! – гладила его по голове жена. – Я тебя люблю и не дворянином!

Одновременно с отставкой Витта был возвращен на флот незаслуженно обиженный ранее Мартин Тромп. Он вновь был объявлен главнокомандующим всеми морскими силами республики. При этом Тромпу были даны самые широкие полномочия.

Первое, что сделал Тромп, вступив в должность – это назначил Рюйтера своим первым заместителем. Такое резкое возвышение сразу же вызвало самое яростное недовольство и сопротивление противников Рюйтера.

– Без чина и рода, мужлан мужланом, кур в каюте разводит, да еще в адмиралы лезет! Не станем такому подчиняться! Пора выскочку на место поставить!

Капитаны-оппозиционеры не только вслух поносили Рюйтера. Один из них даже вызвал его на дуэль. Вызов контр-адмирал воспринял спокойно. Пришедшему к нему секунданту он сказал:

– Это у вас дворян дуэли на уме, а мне прядильщику на них наплевать. Если кто на мозоль наступит, то я такого сразу кулаком в рожу, чтоб не повадно было!

Тромп, которого ходоки-капитаны стали призывать к дворянской солидарности, ответил так:

– Я с огромной радостью назначил бы на эту должность любого из вас, если бы кроме своей дворянской спеси, вы умели, делать, хоть толику того, что умеет Рюйтер. Он у меня один и, покуда я стою во главе флота, я его никому не отдам!

Об очередных страстях вокруг Рюйтера вскоре прознали в Амстердаме. Начальникам Зеландского адмиралтейства было велено разобраться с хулителями и охранять контр-адмирала во всех его правах. Самому же Рюйтеру была прислана грамота с подтверждением всех его полномочий. Грамоту контр-адмирал приколотил гвоздем у себя в каюте и собрал всех недовольных.

– Отныне кто против меня выступит, я его за шиворот и носом в грамоту, чтобы понималось лучше!

Когда же приехавшие депутаты Штатов попросили адмирала указать им на своих противников, которых надо убрать с кораблей, Рюйтер лишь замахал руками:

– Вся размолвка позади! Мир восстановлен, и я никого убирать от себя не намерен!

Слова Рюйтера быстро стали широко известны и во многом свели на нет все недавние недоразумения.

– Вот так бы сразу делом заниматься, а то, сколько времени в игрушки играем! – подвел итог всему Тромп. – Пора за работу!

В это вемя в Англии, в виду позднего времени года и на основании одержанной победы наивно предполагали, что военные действия более не возобновятся. Война в народе и войске была непопулярна, расходы на флот оказались значительнее, чем ожидали. Англичане считали господство на море за собой обеспеченным, думая, что Нидерланды вот-вот запросят мира. Но Голландия, ни о каком мире и не помышляла, а, наоборот, была полна решимости, взять реванш за первые неудачи.

Время тоже не ждало. Огромный голландский торговый флот, загруженный товаром, бесполезно стоял в портах, ожидая формирования конвоя и проводки в океан. Кошельки купцов стремительно худели. С такой же быстротой поднимались и цены на продукты. В городах зрело недовольство. Не привыкшие к лишениям голландцы требовали от правительства самых решительных мер.

Глава четвертая Дуврское сражение