Адмирал Михаил де Рюйтер

Уже в сумерках первого дня сражения с норд-веста до Рюйтера донеслась отдаленная пальба. Посланная в разведку посыльная яхта донесла, что это дерется с английским авангардом эскадра Тромпа. Идти на соединение с командующим тот не мог, да, наверное, и не слишком хотел. Еще несколько позже Рюйтеру удалось все же нагнать и соединиться с Зеландской эскадрой Эвертсона. Увидев объединение голландцев, англичане сразу прекратили все атаки и, развернувшись, скрылись в опустившейся на море темноте. Рюйтер от негодования бегал по шканцам, грохоча своими тяжелыми ботфортами.

– Эвертсона немедленно ко мне! – кричал он на отходящую от борта шлюпку. – Пусть готовится к разжалованию и суду! Передайте, что я поступлю с ним, как с изменником!

Вскоре шлюпка вернулась назад. В нетерпении, Рюйтер перевесившись с планширя, вглядывался в сидящих. Лейтенанта-адмирала Зеландской эскадры в шлюпке не было!

– Где Эвертсон? – зло крикнул он, когда посланный офицер, взобрался на палубу по шторм-трапу. – Где этот негодяй?

– Лейтенант-адмирал Эвертсон пал от ядра в самом начале сражения! – доложил офицер, переводя дух.

Рюйтер осекся на полуслове. Затем, сняв шляпу, перекрестился и глядя в темное небо, произнес:

– Прости мой старый и верный товарищ, что усомнился в тебе! Прости, но и пойми!

– Где тогда его помощник вице-адмирал Гидес де Вриес?

– Убит еще раньше Эвертсона! – доложили ему.

– Но почему тогда не прибыл хотя бы контр-адмирал Кендерс?

– Кендерс так же умер, пораженный в бок ядром!

– Кто же сейчас командует зеландской эскадрой?

– Никто! Каждый из капитанов предоставлен сам себе, а вместе они держатся только из боязни англичан!

Некоторое время Рюйтер, заложа руки за спину и пыхтя своей глиняной трубкой, ходил туда и сюда по палубе, затем велел звать к себе верного Ван Неса.

– Принимай под свое начало Зеландскую эскадру и постарайся хоть немного привести в чувство этих мерзавцев! – велел он ему.

Потери потерявшей управление эскадры составляли два сожженных и два потопленных корабля. Вне всяких сомнений, что при сложившихся обстоятельствах, можно было считать, что зеландцы отделались малой кровью. Уже позднее бежавшие капитаны будут оправдывать свой уход тихим противным ветром, который не давал им, якобы, возможности соединиться с главными силами, зато подставлял под удар всей массы неприятельского флота. Столь пугающая перспектива, помноженная на гибель сразу трех флагманов, и вызвала панику на кораблях Зеландской эскадры.

Два дня спустя через дозорный фрегат Рюйтер узнал и о происшествиях на эскадре Тромпа. Все началось там с того, что когда сам Рюйтер начал атаку неприятельской эскадры красного флага, Тромп, сомкнув свою линию, сблизился поперечными ходами с эскадрой синего флага вице-адмирала Иеремия Шлитома, дал весь свой залп по ближайшему 60-пушечному неприятельскому кораблю и уничтожил его. Английский линейный корабль затонул так быстро, что с него не спасся ни один человек. Лишь груда обломков и мертвых тел напоминала о том, что еще несколько мгновений назад на этом месте находилось грозное боевое судно.

Затем Тромп ввязался в затяжной бой с ближайшими кораблями противника, который продолжался без передышки несколько часов и несмотря на то, что англичане подкрепили Шлитома несколькими свежими кораблями, Тромпу все же удалось обратить противника в бегство. Все это время Тромп нисколько не заботился о поддержании связи с командующим и выполнении каких-либо его сигналов, а делал только то, что казалось ему правильным. Когда один из офицеров обратил его внимание, что в пылу погони их эскадра без всякого на то разрешения покинула флот, Тромп в ярости его едва не ударил:

– Я сам себе командующий и делаю лишь то, что считаю нужным!

К концу боя корабль Тромпа был настолько избит, что буквально черпал бортами волну. Грот-мачта была перебита сразу в семи местах, а весь порох оказался залитым водой. К тому же черед посыльное судно ему стало известно, что главные силы Рюйтера отбиваясь, отступают к своему побережью. Перспектива остаться в море один на один со всем английским флотом Тромпа не прельщала, и он тоже повернул в сторону материка, Тромп начал медленное движение домой, по-прежнему, не утруждая себя заботой о судьбе главных сил. Понимая, что поведение адмирала продиктовано более всего личной неприязнью к Рюйтеру, офицеры с его кораблей отнеслись к этому отрицательно, даже не пытаясь скрывать своих эмоций перед Тромпом. Но тот, казалось, ничего не видел и не слышал, не разрешая даже выслать дозорные яхты, чтобы поискать, гдеже находится Рюйтер с остальными кораблями.